Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

– Мой парень коп. Мы оба работаем сегодня, поэтому я приехала на катафалке на случай, если меня вызовут, а он сейчас на обеде. Моя подруга работает в Центральном районном отделении медэкспертизы и, как и я, дежурит сегодня. Вот почему здесь их фургон.

Джун выглядела абсолютно обескураженной. Великолепный сюжет, который она планировала излагать в клубе садоводов, рухнул! Я приобняла ее:

– Пойдемте выпьем! Вам, похоже, не помешает.

Она помотала головой:

– Нет, мне надо вернуться к семье. Но, думаю, это хорошо, что никто не умер. – Белозубая улыбка вновь сверкнула, но на этот раз не слишком искренне.

– Ладно. Тогда и я продолжу наше мирное семейное застолье.

«О!..» – сказала Джун тоном, дающим понять, что ее убивает мысль о машине для перевозки покойников, припаркованной рядом с ее домом.

Улыбка вновь появилась на ее лице, которое страдало переизбытком тонального крема и помады.

– Вы привыкнете видеть здесь катафалк. Я приезжаю на нем домой каждый вечер. Нужно принимать вызовы, а он, к сожалению, не помещается в гараж.

– О… – сказала Джун тоном, дающим понять, что ее убивает мысль о машине для перевозки покойников, припаркованной рядом с ее домом.

– Заберете индейку?

– Нет. Будем считать, что это подарок от соседей в честь знакомства. С Днем благодарения.

– И вам кулды-кулды![39]

Хихикая, я отправилась в столовую с противнем и провозгласила:

– Кто угадает, что у нас на десерт?

45. Вышивка жизни

Рассказ домохозяйки

Мой муж – похоронный директор в маленьком городе. Конкурентов у него нет. Все знают нас, и мы знаем всех. Когда я только переехала сюда, впечатление было гнетущим. Я выросла в большом городе – там же мы познакомились с Энтони, который учился в похоронной школе, – и прекрасно чувствовала себя в космополитичной атмосфере. А здесь единственное заведение, работающее после шести, – это бильярдная для любителей сыграть на кружку дешевого пива. Но я прониклась духом маленького городка. Теперь это мой дом.

Я часто помогаю в похоронном бюро. Обычно приезжаю туда на пару часов в день, чтобы разобраться с бухгалтерией и прибраться. Поскольку я не работаю, если не считать волонтерства в школьной библиотеке, то меня все это нисколько не затрудняет. Иногда я даже встречаю посетителей. В нашем городке почти каждого, кто приходит, я могу поприветствовать по имени.

У нас с мужем двое детей, мальчик и девочка. Они родились с разницей ровно в один год. Келли старшая, а Тревор младший, оба учатся в старшей школе. Четыре года назад, когда дети еще были в средней школе, состоялся мой первый опыт работы с близкими усопшего. Поздно вечером нам позвонили из патрульной службы штата Индиана. Наверное, я всегда воспринимала профессию Энтони как обслуживание родственников миниатюрных старушек и представительных пожилых джентльменов, жителей нашего городка. Безукоризненная смерть. Своевременная смерть. Чья-то абстрактная смерть. Энтони – более закаленный человек в том, что касается работы с умершими. Для меня же этот опыт стал пугающим и опустошающим. Однако даже в контексте смерти я многое узнала о жизни.

Все началось с того страшного звонка.

Вообще, ночные звонки – это обычное дело, и тогда тоже ничто не предвещало беды. До тех пор, пока мой муж не сел в кровати и не воскликнул: «О боже! Где? Когда?» В тот момент я поняла – случилось нечто ужасное. Энтони нацарапал что-то на клочке бумаги и сказал:

– Спасибо, офицер. Пожалуйста, передайте семье, что мы приедем как можно скорее.

– Что произошло? – спросила я. Сама не знаю почему, у меня образовался ком в горле.

– Мэри, – сказал он, и его лицо было белым как полотно. – Произошла ужасная авария. Джим и маленький Джимми мертвы. Грейс и Феба в интенсивной терапии.

Меня словно ударили под дых. Джим и Грейс Брюер были нашими близкими друзьями. Джим и Энтони подружились в старших классах. Вскоре после нашей с Энтони свадьбы Джим начал встречаться с Грейс, и мы часто устраивали двойные свидания. Их дети были ровесниками наших и вместе ходили в школу.

«Жизнь как вышивка. И мы смотрим на ее изнанку. Мы смотрим на перепутанные нити – узлы и нити. Каждая тянется в свою сторону. Это кажется бессмысленным. Но стоит перевернуть ткань, и эта путаница превращается в прекрасное произведение искусства…»

– Как? – смогла вымолвить я.

Муж нацепил очки, встал с кровати и включил свет.

– Они ехали из Чикаго, от родителей Джима, и попали в аварию. Это пока все, что я знаю. – Его голос был очень напряженным. – Одевайся. Я позвоню маме, узнаю, сможет ли она приехать присмотреть за детьми.

– Я?

– Да, ты тоже поедешь.

– Что? Зачем? – Я растерялась и испугалась.