Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

— Первое «О» — это ответственность! А остальные — это характеризующие ее составляющие: организованность, обстоятельность, обязательность.

— Таких моих коллег в отделе много… — начал я, готовясь перечислить их по именам.

— Много? Много хороших исполнителей, а истинно творческих натур? Без всепоглощающей мысли о собственном благополучии?

Теперь я начинал понимать, из каких еще слагаемых складывается надежность в разведке. Влас оживился. Он не сердился на меня за возражения и реплики. Наоборот — ему нужен был собеседник-оппонент, причем на равных.

— Если к этим «О» добавить еще такие качества, как творческий подход с огоньком к делу, то есть инициатива, активность, способность к инвариантным решениям… на самостоятельном уровне.

Я чувствовал, что меня не просто агитируют принять участие в чрезвычайно интересном деле, но Влас подводит к осознанию моей личной способности быть активным исполнителем — сознательным и самостоятельным.

А Влас продолжал:

— Немного увлеченности, немного авантюрного склада характера, романтизма, фантазии. Без последнего — ни одно дело невозможно разрешить с полной отдачей и эффективностью. Тем более в удовольствие самому себе… Как у Пушкина: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» Фантазия — это откуда берется инвариантность решений. Правда, все в меру, достаточно строго сбалансировано…

— Вот «баланса» мне как раз и недостает, — вставил свое слово и я, намекая на строптивость и вспыльчивость характера.

— А умение управлять временем? А пытливость ума? А тяга к самообразованию? Я ведь знаю, как ты боролся в школе за аэроклуб, за победу на лыжне… А угроза быть хромым? — Влас явно радовался возражениям и теперь быстро перебирал аргументы в поддержку своей мысли.

Папку я все еще держал на коленях, и Влас обратил на нее внимание:

— Эти документы тщательно изучи в кабинете, но так, чтобы никто не видел их у тебя и даже не знал о факте их существования. В папке собраны сведения… о тебе. Из школы в Быково, из аэроклуба, школ военной контрразведки и разведки, из особого отдела на Севере… Ну и, конечно, из училища морского.

Видя, что это вызывает явное мое удивление, Влас откровенно поведал о своем запросе данных обо мне, моем характере из всех мест моей прошлой жизни. Как сказал он: «собрал сведения для „теневой“ характеристики», но не с точки зрения отрицательных черт, а информацию о живом человеке по определенной схеме, со всеми его добродетелями и недостатками.

— Что греха таить, наши официальные характеристики ориентированы на тех, кто их читает из высшего руководства в разведке, комитета госбезопасности и в партийных верхах. Живого человека там не отыщешь — все прилизано и выверено. Не человек, а механизм с конкретным набором колесиков и винтиков…

Влас явно возражал против установившейся в наших кадрах системе, которая в силу специфики работы в органах не могла даже намеком привнести что-либо отрицательное в характеристику. Вот и были мы все на бумаге, как штампованные солдатики, отличаясь только именами и еще кое-какими реквизитами.

А Влас продолжал, указывая на папочку с документами, которая меня здорово заинтересовала.

— Думаю, ты найдешь много интересного о себе. Редко кому в жизни удается посмотреть на себя в такое «зеркало». Отнесись к мнению этих разных людей по-мужски, а главное — как к возможности познать самого себя… Приспособить на пользу делу, которому ты сегодня служишь.

Чуть помолчав, Влас сформулировал, видимо, одну из основных мыслей сегодняшней беседы:

— Завтра ты окажешься в сложной обстановке, в условиях самостоятельных решений.

Влас остановился передо мной. Я поднялся. Старый и молодой чекисты смотрели друг на друга в глаза. Его взгляд вселял в меня уверенность и желание сделать в моей оперативной работе и всей жизни все как можно лучше. Что будет в моих силах и даже более того.

— Я верю в тебя, Максим…

Моя мысль отчаянно билась: только бы оправдать доверие! Но то, что я услышал потом, ввергло меня в изумление. И мысли об оправдании доверия просто перестали ко мне приходить — это чувство становилось моим вторым «я».

— Главное — вот в чем… С этого дня ты будешь негласным сотрудником Группы Разведчиков Активного Действия, — чеканя слова, произнес Влас, — сокращенно — ГРАД. Член этой группы имеет особые полномочия — самостоятельность действий. Действий в выборе средств и методов, способов и приемов в достижении цели. Разведцели, конечно.

Было от чего изумиться.

— Ты отобран для работы без какой-либо специальной поддержки. Будешь работать над разведзаданиями как все сотрудники отдела, сидящие «под крышей». В то же время — как секретный сотрудник ГРАДа. По линии ГРАДа — только над отдельными заданиями, особо важными и требующими быстрого выполнения.

Влас, чуть отступив от меня, проверил реакцию на его сообщение и, увидев мой жгучий интерес к излагаемому, продолжил просвещать меня в моем будущем качестве: