Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

Михаилу Врубелю удалось встретить свою настоящую любовь. Его чувства к Надежде Ивановне Забеле оказались взаимны, она восхищалась его картинами, понимала их, а художнику нужно было именно это. Впервые за долгое время он был по-настоящему счастлив. Но радость продлилась недолго. Уже летом 1898 года у художника проявились первые признаки болезни. Все чаще случались мигрени, он стал вспыльчивым, раздражительным, мрачным. И тогда вновь вернулся к образу Демона, который оставил на долгие годы.

Легко можно заметить контраст между картинами, которые Врубель создавал сразу после женитьбы с теми полотнами, которые он писал после первых проявлений грядущей тяжелой болезни. Так, например, картина «Утро» наполнена радостью, мы видим, как вместе с природой просыпаются и духи этого мира, как они тянутся к свету и солнцу, но от этого ощущения не остается и следа, когда видишь перед собой картину «Летящий Демон». Фигура главного героя снова срастается с пейзажем, на полотне почти нет светлых тонов, пояс Демона покрыт шипами, которые врезаются в его плоть, но главное — это взгляд. Этот дух природы неотступно следит за тем, кто смотрит на картину, и в его глазах читается только гнев. Последняя битва началась.

Стоит отметить, что последующие работы художника тоже были лишены светлых чувств.

Картина «Царевна-Лебедь» рассказывает нам о прощании. Главная героиня как будто бросает последний взгляд на зрителя и возвращается в море.

А на заднем плане мы видим небо, затянутое пеленой черных облаков и руины замка. На картине «Пан» в глазах героя читается неподдельная скорбь, а гнущиеся из-за сильного ветра деревья еще больше усиливают гнетущее ощущение, которое полотно производит на зрителя.

В первый год нового, XX века у Михаила Александровича и Надежды Ивановны родился сын, которого они назвали Саввой в честь своего неизменного благодетеля. После этого жена Врубеля оставила сцену и полностью посвятила себя заботе о ребенке. Содержание семьи полностью легло на плечи художника.

Врубель впал в глубокую депрессию, головные боли не проходили, а работать нужно было в разы больше. Михаил Александрович писал по 14 часов в день, изматывал себя, перестал принимать гостей и общаться с родными. Образ поверженного демона полностью завладел сознанием художника.

Символично, что последняя картина в этой трилогии должна была быть наиболее яркой. Врубель экспериментировал с красками на фосфорической основе. Ему хотелось, чтобы картина буквально светилась. Публика впервые увидела ее на выставке 1902 года. Но каково же было удивление посетителей, когда они увидели не только полотно, но и мастера, продолжавшего работать над ним.

Михаилу Врубелю до самого последнего момента не нравился итоговый результат.

Краски на картине становились все ярче, но взгляд Демона тускнел и принимал гневное выражение. Демон был повержен, но повержен в блеске своего триумфа. Картина буквально светилась. Розовый венец на голове героя пылал ярким огнем, павлиньи перья мерцали и переливались. Но художник не оправдался.

Яркость красок была феноменальной, но они оказались недолговечны. В день закрытия выставки они уже начали темнеть. Картина и сейчас эффектна, но это только бледная тень того, что было раньше. «Поверженный Демон» принес Врубелю признание, но сам живописец уже не смог насладиться его плодами. Сразу после выставки он попал в психиатрическую больницу. Было небольшое улучшение после года лечения, но потеря единственного сына окончательно сломила живописца.

Он все реже бывал в ясном сознании, а к концу 1906 года полностью ослеп. Но до этого, уже лежа в больнице, он создал еще два шедевра. Это «Шестикрылый серафим» и «Видение пророка Иезекииля». Врубель вернулся к христианству, но теперь его работы пугали.

Михаил Александрович впал в болезненную религиозность, ему казалось, что соблюдение строгого поста поможет исцелиться, но улучшений не было. Жена живописца продолжала постоянно посещать своего мужа в лечебнице. Художник, ослепнув, почти утратил связь с реальностью, в своих видениях он странствовал по разным странам и эпохам. Так, например, он говорил, что расписывал Сикстинскую капеллу вместе с Микеланджело, потом представлял себя во Франции эпохи Просвещения…

Живопись Михаила Александровича Врубеля всегда была очень тесно переплетена с литературой, и к концу жизни эта связь стала только сильнее. Когда читаешь воспоминания тех людей, которым художник в полузабытьи рассказывал о своих путешествиях во времени, то невольно на ум приходит роман Джека Лондона «Странник по звездам», в котором главный герой, отбывающий пожизненный срок в одиночной камере, тоже в своем сознании перемещается во времени и пространстве.