ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ (роман, повести и рассказы)

Да и к тому же такие телефоны были не у всех, а если и были, то не все носили оные с собой, тем более что брать их на наши собрания строжайше запрещалось уставом. Еще не хватало, чтобы во время доклада у кого-то вдруг зазвонило, закрякало, заквакало, заухало, как ухает ночью сова, и он завертелся, словно канатный плясун, шаря себя по карманам. О, нет! Такое зрелище нам претит – оно для нас просто невыносимо. Того же, кто на заре удит рыбу, держа удочку, конец которой не виден из-за густого молочного тумана, кто собирает грибы в дубовом лесу или любуется осенним закатом с телефоном в кармане, сочли бы просто безумцем и немедленно исключили из общества.

Поэтому вполне объяснимо, что я себе подобного монстра вообще не заводил, а с чужого телефона звонить… извините, не так воспитан.

По моему убеждению, мобильный телефон – это такая же пошлость и дурновкусие, как и хорошая погода. Они начисто лишены очарования старинных - черных эбонитовых  -телефонных аппаратов с крутящимся, всегда немного расшатанным диском и массивной трубкой. Трубкой, в которой слышался протяжный гудок, стоило поднять ее с рычага.

О, помните, помните?..

Они вешались на стену или ставились на круглые столики, которые так и именовались – телефонными. Какая прелесть – телефонный столик, своим изяществом не уступающий шахматному! Если он не накрывался салфеткой, телефонный аппарат отражался в его лаковой поверхности, как бы удваивался, выносился некоей расширяющейся проекцией вне собственных пределов. И тот, кто наклонялся, чтобы поднять трубку, видел себя в отражении, словно всплывающим из таинственной глубины зазеркалья.

Мне особенно милы телефонные аппараты, на которых есть и цифры и буквы. Со временем кто-то посчитал, что буквы не нужны, раз есть цифры. Какое это нелепое заблуждение! Вся прелесть старых телефонных номеров именно в сочетании цифр и букв. Никогда не забуду телефонный номер времен моего детства: Г-9-00-06. Я могу его повторять без конца, как магическое заклинание: Г-9-00-06, Г-9-00…

А замените букву на цифру, на обычную четверку, и все магическое исчезнет.

И вот вместо диска с буковками по кругу появились эти дурацкие кнопки, в которые все тычут пальцем, набирая номер. Разве сравнишь это с вращением диска! Кроме того, мобильные телефоны подчас заставляют заподозрить их владельцев в душевном расстройстве или явном помешательстве. Скажем, идет человек по улице и громко разговаривает сам с собой. Кроме того, пресловутый мобильник может зазвонить где угодно. А если, прошу прощения, в туалете? Я не раз собственными ушами слышал, что и в туалете разговаривают. Так сказать, сидя на стульчаке. Прекрасно! Восхитительно! Все-таки прост человек, особенно не испорченный воспитанием…

Однако хватит лирических отступлений – вернемся к нашему сюжету.

Итак, чтобы оповестить всех о назначенном на завтра сборе, я попросил нашего шталмейстера Николая Трофимовича запрячь Эсмеральду, и до самого вечера мы с ним тряслись по ухабам, взбирались козьими тропами, стучались в двери, оставляли записки. Те, кого удалось застать, встречали нас радушно и обещали непременно быть, тем более что мы предупреждали: никакие отговорки приниматься не будут.

Объявлен экстренный сбор, поэтому никаких отговорок…

Правда, некоторыми высказывались опасения: а что если мы соберемся, а всех нас разом и возьмут? Заломят руки – щелк – и мы в наручниках. Приходилось объяснять, что мы собираемся на конспиративной квартире – во флигеле, поэтому и опасаться нам нечего.

Умаялись мы изрядно и к вечеру едва держались на ногах, но зато могли поздравить себя с тем, что все члены общества оповещены о сборе.

Глава тридцать третья, из которой читатель узнает о том, как мы собрались во флигеле сгоревшего дома, чтобы обсудить создавшееся положение

На следующий день мы собрались во флигеле дяди Гургена, нашего самого неисправимого молчуна(общество делится на две фракции – говорунов и молчунов), согласившегося принять нас у себя, поскольку городские власти лишили нас аренды шахматного клуба. Дядя Гурген принимал нас и раньше - еще до того, как мы получили этот клуб (стараниями нашего Председателя). Было нас тогда совсем немного – всего семь или восемь чудаков и энтузиастов, влюбленных в дожди, облака и ненастье. Конечно, каждый охотно бы предоставил для наших встреч свой дом, но у всех были семьи (и у меня в том числе: уж если не семья, то жена), дети, хозяйство, да и вообще условия как-то не позволяли, обстановка не располагала.