Таинства в истории отношений между Востоком и Западом

Елеосвящение по своей структуре имеет все основные признаки таинства с призыванием Святого Духа при освящении елея, который (по аналогии со святым миром) становится инструментом действия Святого Духа без «пресуществления» вещественной природы елея. Совершаемое по уставу семью священниками[1008] таинство елеосвящения больных, называемое также «последованием святой лампады»[1009], первоначально происходило только в церкви и завершалось, как и все таинства, причащением. Совершение елеосвящения на Востоке не тождественно по функции таинству для умирающих, «последнему помазанию» (как называла его латинская церковь до II Ватиканского собора), скорее, оно понимается как спасательное средство для излечения больных.

«Таинство елеосвящения, однако, занимает особое место в домостроительстве таинств, можно даже сказать, что оно находится на границе этого домостроительства. И действительно, в то время как в таинствах дары Святого Духа передаются, и потому исполнение таинства несомненно, таинство елеосвящения только испрашивает благодать исцеления, не обещая исполнения. Невозможно представить себе постоянно совершающуюся службу исцеления: исцеление зависит от чудотворной силы Бога, Который посылает ее по Своему благому изволению. Таким образом, церковь молится об исцелении, при этом не возвещая его»[1010].

Это «крайнее» положение елеосвящения среди таинств, на которое указывает Павел Евдокимов, обусловило то, что оно не пользовалось в богословском рассмотрении равным достоинством с другими таинствами, а современные богословы, например Николай Афанасьев , даже сомневаются, можно ли вообще считать елеосвящение таинством[1011]. Примечательно, что восточносирийская (несторианская) церковь, славящаяся древностью совершаемых ею обрядов, никогда не знала таинства елеосвящения[1012]. Не было этого таинства и в практике Армянской апостольской церкви.

Нельзя не заметить, что некоторые древние авторы, например Псевдо-Дионисий Ареопагит, перечисляя таинства, вместо елеосвящения называли среди других таинств обряд погребения [1013] или, как, например, монах Иоасаф, отпевание (ставя его после освящения церкви и пострига в монашество)[1014]. Это говорит о том великом значении, которое придавалось в церковной жизни чинопоследованию над умершими. В основе такого отношения лежало представление, что исполненная Святым Духом Церковь сопровождает спасительными средствами своих членов во всей их земной жизни – от рождения и до смерти, причем таинства сообщают человеческому бытию Божественное укрепление в решающие моменты его жизни, к каковым относится и смерть, как последний шаг в Царство Божье.

Литургически смерть называется успением души. Разлученные со своими телами души отходят до Страшного Суда в некое промежуточное состояние, состояние незавершенности. И о них молится церковь в своих заупокойных молитвах. В особенности в чине погребения она молит о Божественном милосердии и о сохранении от вечного проклятия в последний день. Центральное место при этом занимает прошение о прощении совершенных грехов.

По построению чина погребение трудно сопоставить с другими таинствами. Куда больше сходства оно имеет со столь любимыми в православной церкви молебнами[1015]. Очевидно, раньше погребение причислялось к таинствам потому, что оно содержало в себе один сакраментальный жест – помазание умерших. Этот происходящий, по-видимому, из антиохийской Сирии и нашедший объяснение у Псевдо-Дионисия [1016]обряд стал совершаться и в греческой среде по образу елеосвящения [1017]. Перенесение действий елеосвящения на помазание умерших, совершаемое также семью священниками с прошением о разрешении грехов и со словами: «Мы благодарим Тебя, Благой, да освободишь Ты раба Твоего, без причастия и без покаяния в тартар отшедшего, по молитвам служителя Твоего, от цепей мрака и выведешь из темницы»[1018], скрывало в себе противоречия[1019] и привело в конечном счете к упразднению помазания умерших. Как явствует из приведенной выше молитвы, при помазании умерших совершалось отпущение грехов, носившее сакраментальный характер. Отсюда становится очевидным, почему некоторые авторы могли считать погребение таинством в строгом смысле.

6. Освящение церкви и икон