Таинства в истории отношений между Востоком и Западом

в древней церкви Петр и Иоанн, дабы завершить посвящение крещеных в Самарии, молились, чтобы они приняли Святого Духа, и возлагали на них руки (ср.: Деян 8:15—17). На Востоке в IV и V вв. при помазании миром впервые стали произноситься слова: “Печать дара Духа Святого”[1169]. Эти слова были вскоре приняты Константинопольской церковью и до сих пор употребляются в церквах восточного обряда»[1170]. Почти дословное заимствование этой византийской формулы папа Павел VI обосновывал тем, что в ней «выражен дар Духа Святого» и что она «напоминает о нисхождении Святого Духа в день Пятидесятницы (ср.: Деян 2:1—4, 33)»[1171].

Как отметил папа в самом начале документа, цель этих реформ состояла прежде всего в том, чтобы обновленный чин миропомазания, в соответствии с требованием II Ватиканского собора, «лучше показывал внутреннюю связь этого таинства с христианским посвящением»[1172]. Для Востока, как было сказано выше[1173], очень значимая тесная взаимосвязь трех таинств – крещения, миропомазания и евхаристии – наследие древней традиции, в то время как на Западе из-за разрыва между крещением и миропомазанием эту взаимосвязь еще надлежало восстановить.

Соединение крещения и миропомазания («возрождения водою и Духом»), и поныне соблюдаемое в восточных церквах, в Риме было нарушено еще в V в. Поводом к тому послужило данное в 416 г. папой Иннокентием I (401—417) пояснение, оставлявшее право совершать помазание лба новокрещеного миром только за епископами [1174]. В конце концов это распоряжение в XI и XII вв. стало частью канонического права всей латинской церкви[1175], что повлекло за собой разнесение во времени совершение крещения священником и миропомазания епископом . Однако, как доказывает Ж. Амугу-Атангана , в западной церкви еще долгое время было живо представление о взаимосвязи крещения и миропомазания, выражавшееся в том, что в Средние века «несмотря на то, что совершение миропомазания было привилегией епископов, во многих случаях промедление с миропомазанием ребенка каралось церковным наказанием. Поэтому в некоторых областях до XVI в. стремились совершить миропомазание как можно быстрее, не отделяя его от крещения длительным временным промежутком»[1176]. Только позднее Запад утратил осознание взаимосвязи этих двух обрядов посвящения.

Напротив, на Востоке, где один священник, как и прежде, совершает как крещение, так и миропомазание, не было никаких оснований разделять эти чины, и сохранилось единство обоих «таинств посвящения» и их непосредственная связь с евхаристией, благодаря чему всегда было понятно их экклезиологическое значение. Именно это единство экклезиологического видения и попыталась возродить латинская церковь после II Ватиканского собора с помощью реформы чина миропомазания.

В Апостольской конституции папы Павла VI есть пассаж, в котором говорится о таинстве миропомазания как о пребывающей в Церкви благодати Пятидесятницы . «Отсюда очевидно особое значение миропомазания среди таинств посвящения, через которые верующие становятся “членами живого тела Христа , включенными в состав Его Тела и сообразовавшимися Ему через Крещение , Миропомазание и Евхаристию”[1177]. В крещении они получают прощение грехов, богосыновство и печать Христову, благодаря чему становятся членами Церкви и участниками священства своего Спасителя (ср.: 1 Пет 2:5—9). Через таинство миропомазания возрожденные в таинстве крещения получают несказанно великий дар – Святого Духа, через Которого “наделяются особой силой”[1178], и, скрепленные печатью этого таинства, “совершеннее сочетаются с Церковью”[1179] и, “как подлинные свидетели Христа, принимают более строгое обязательство распространять и защищать веру словом и делом”[1180]. Наконец, миропомазание так тесно связано с евхаристией[1181], что верующие, которые уже восприняли печать крещения и миропомазания, через участие в евхаристии полностью готовы стать членами Тела Христова»[1182].

Этот текст мог бы быть почти дословно приписан какому-нибудь православному богослову и во многом является воспроизведением той восточной традиции, на которую многократно ссылался папа Павел VI.

Тем не менее реформаторы чина миропомазания не решились восстановить первоначальное соединение крещения и миропомазания в литургической практике (до сих пор принятое во всех восточных обрядах), из-за чего восходящее движение «крещение – миропомазание – евхаристия» и содержащаяся в нем идея оказались нарушенными. Несмотря на все богословские доводы, в латинской церкви миропомазание продолжает совершаться после первого причащения.

Внутренняя взаимосвязь крещения и миропомазания не вызывает уже сомнений, понимать ли ее как сращение двух отдельных обрядов[1183] или, скорее, как вырастание миропомазания из чина крещения.