Таинства в истории отношений между Востоком и Западом

«Призыв приходит не извне, он не желает заставлять или вынуждать, он заложен в самой богообразности дарованного человеку бытия, прообразующей будущее богочеловечество. Этот призыв тождествен самым сокровенным желаниям человека и является свободным выбором своего изначального и конечного назначения»[560].

Благодать дана человеку при сотворении, она внутренне ему присуща. Поэтому все его существо так устроено, что стремится в конечном счете к обожению , в котором и осуществляется совершенное единство образа и подобия.

В силу этой объективности спасения нельзя говорить о спасении отдельного человека, но только – о восстановлении падшей природы как таковой, т. е. о спасении всех как цели. Со времени Пятидесятницы, начального момента существования Церкви, «Дух Святой включает и объединяет всех верующих в Тело Иисусово, которое Сын в конце предаст в руки Отца»[561]. «Христос возвращается к нам в сакраментальной икономии Святого Духа, которая продолжает Его исторически видимое пребывание»[562]. При этом таинства Церкви приходят на смену чудесам, совершенным в земной жизни Христа.

Подводя итог, можно вполне в духе охарактеризованного Евдокимовым восточного предания сказать: посредством таинств укореняется богоподобие человека, восстанавливается его богообразность и актуализируется присутствие Бога в его жизни. «Прежде чем увидеть в таинствах наилучшее спасительное средство для наших немощей, богоцентричный Восток видит в таинствах эпифанию, явление Бога и излияние обожествляющих энергий»[563].

Г. Условия спасительного воздействия таинств

Как показали споры об opus operatum, православные богословы решительно отвергают утверждение об автоматическом, магическом воздействии таинств. Хотя таинство действует из своей собственной, внутренне присущей ему силы независимо от совершителя или воспринимающего, тем не менее должны существовать определенные предпосылки, чтобы воздействие таинства состоялось и было плодотворным. Это означает необходимость различать два типа условий:

1) условия совершения – для того чтобы таинство как таковое вообще совершилось и стало «истинным», «действительным» таинством. На Востоке не принята привычная для латинской церкви юридическая терминология, где «действительность» таинства означает его легальность (законность);

2) условия восприятия – для того чтобы таинство было для воспринимающего спасительным и плодотворным.

Условия совершения

Совершенно в католическом духе трактует условия совершения таинства Алексей Мальцев (1854—1915): «Воздействие таинств безусловно; оно последует сразу же, как уполномоченный на то служитель (minister sacramenti) совершит священнодействие с намерением (intentio) совершить таинство, использовав надлежащие форму и материи; само воздействие таинств происходит с такой же безусловной неизбежностью естественного закона, с какой, скажем, созвездия совершают свой путь в мировом пространстве по законам гравитации. Таинство воздействует, даже если воспринимающий не имеет веры»[564].

Хотя лишь немногие из православных авторов придерживались такой откровенно католической формулировки, можно не сомневаться в том, что большинство из них говорили о двух обязательных предпосылках совершения таинства, без которых нельзя говорить о «действительности таинства», а именно:

а) необходим законно рукоположенный епископ или священник[565] и только в крайнем случае – как сказано в «Православном исповедании», при крещении «в случае какой-нибудь необходимости» – мирянин [566];

б) совершитель таинства действует с намерением, соответствующим цели таинства [567], и, следуя Божественному и церковному преданию [568], делает то, что делает церковь [569].

М. Ф. Ястребов подчеркивал: «Нужно только, чтобы таинство совершено было в церкви, в которой обитает Дух Святый с своими благодатными дарами, т. е. нужно, чтобы оно было совершено законно, по апостольскому преемству, поставленным епископом или пресвитером, над членом церкви и по принятому в церкви чинопоследованию, и если все это при совершении таинства имеется налицо, то принимающий таинство непременно получает благодать таинства» [570]. В этом описании видно восточное представление о том, что и совершитель таинств выступает лишь как орудие Бога. П. Н. Трембелас подтверждает: «Епископ или пресвитер не есть господин или самостоятельный совершитель таинств , но только необходимый инструмент, с помощью которого незримо совершает таинство “великий архиерей” Иисус Христос, пребывающий нераздельно с Церковью как со Своим мистическим Телом и освящающий его» [571].