Таинства в истории отношений между Востоком и Западом

Экскурс 7. Экклезиологические определения II Ватиканского собора

Только в сравнении можно увидеть, какой путь прошло в своем развитии экклезиологическое учение с начала XX в. Поэтому мы предпримем краткий экскурс в историю и обратимся к тексту, опубликованному в 1898 г., на рубеже двух столетий.

«Церковь Христова состоит из двух частей: паствы и иерархии. Паству образуют в общем все верующие в Господа Иисуса Христа, иерархия же, или духовное начальство, есть особое учрежденное Богом сословие, которое Бог наделил исключительными полномочиями распоряжаться теми средствами, которые ведут к исполнению поставленных Им перед Церковью целей. Это означает, что Бог учредил и облек полномочиями в Церкви учителей, священнослужителей и духовных управителей, которым все остальные христиане, составляющие паству, должны повиноваться в вопросах веры (Православное исповедание веры. 1. 109)»[819]. «После этого уже очевидно, какое должно быть взаимное отношение составных частей Церкви Христовой. Пастыри обязаны учить своих пасомых; совершать для них священнодействия; духовно управлять словесным стадом. Пасомые обязаны слушаться учения своих пастырей; пользоваться их священнодействиями и повиноваться их духовной власти. Посему хотя в Слове Божием церковию иногда называется собственно паства, отличаемая от пастырей, которым поручена в смотрение (Деян 20:28, Тим 3:5), а иногда приписывается это имя одним пастырям (Мф 18:15—18), однако, в строгом смысле Церковь Христова образуется только из соединения обеих этих церквей, из которых первая называется подчиненною, а последняя – священноначальствующею; и где есть одна паства или вообще верующие, но нет Богоучрежденной иерархии, и она отвергается – там нет Церкви (Послание восточных патриархов. Чл. 10). Ибо как Сам Господь восхотел, чтобы верующие в Него составили Церковь, так сам же Господь учредил в Церкви своей и иерархию, и, по воле Его, учить людей вере, освящать их св. таинствами и вести их ко спасению имеют право одни пастыри[820]. Следовательно, без законных пастырей христиане – без освящения» ⁸²¹.

Этот текст, написанный на немецком языке православным протоиереем Алексеем Мальцевым, с цитатами из «Догматического богословия» митрополита Макария (Булгакова), во второй половине XIX в. мог бы с полным правом и без всяких изменений принадлежать перу какого-нибудь католического автора, ибо он содержит в себе все признаки типично латинского, юридически-иерархического взгляда на церковь, развитого схоластическим богословием после Тридентского собора (особенно Робертом Беллармином) в противоположность взглядам деятелей Реформации[821].

Однако II Ватиканский собор (1962—1965) подвел черту под богословием контрреформации. Этот решающий шаг был подготовлен не в последнюю очередь возвращением к трудам отцов церкви , и это возвращение к до-схоластическим богословским категориям вывело богословов к столь, казалось бы, основательно забытому первоначальному пониманию Церкви . Уже на первой сессии собора произошедшие в богословии перемены стали очевидны, когда во 2-м пункте «Конституции о священной литургии» церковь описывалась не с точки зрения ее юридического устроения, а исходя из ее сакраментальной сущности – как пра-Таинство, что позднее было еще более подробно представлено в «Догматической конституции о Церкви» («Lumen gentium»).

Отцы собора перенесли понятие таинства на Церковь, исходя из библейского употребления слова «таинство» (переданного, как мы подробно говорили в начале книги, при переводе Библии на латинский язык словом sacramentum), сообразно которому в святоотеческом богословии «“таинством” (μυστήριον, sacramentum) назывались Сам Христос, Священное писание, богослужебные обряды и собственно Церковь»[822].

«Догматическая конституция о церкви» имела своей целью «в духе этого древнего словоупотребления придать Церкви сакраментальную знаковость и инструментальность для всего человечества и его истории в общем плане Божественного домостроительства спасения»[823].