Таинственная фотография

У Максимилиана побежали слюнки. Он сделал шаг по направлению к лакомству, но буквально со следующим шагом до него донёсся какой-то кислый запах, заставивший его шерсть стать дыбом. До того как он успел промяукать «держись от мяса подальше, оно напичкано снотворным», Пеппи уже спрыгнул со стола мадам Бельфорте и побежал к кулисам. Сама мадам Бельфорте была слишком занята разговором с мадам Эмеральдой, и не заметила, что её любимчик ускользнул. Зарычав: «Я тебя спасу», – Максимилиан кинулся к зашторенной двери, обогнал Пеппи, подпрыгнул и впился когтями и зубами в таинственную руку. Раздался громкий крик боли, и рука исчезла. Максимилиан вместе с куском мяса упал на пол, кот сгруппировался, а на мясо накинулся Пеппи. Максимилиан просунул голову сквозь шторы в надежде увидеть того, кто собирался похитить Пеппи, но разглядел только какую-то фигуру в чёрном, поворачивающую за угол. Кот уже собрался пуститься в погоню, но почувствовал, что его поднимают руки в атласных вечерних перчатках, и увидел перед собой милое лицо мадам Эсмеральды.

– Чем ты тут занимаешься, Макс? – спросила мадам.

Кот начал мяукать: «Простите, но я должен преследовать мерзкого негодяя, и был бы очень благодарен, если бы вы опустили меня на пол», – довольно длинную речь, которая была прервана воплем мадам Бельфорте.

– Пеппи! – рыдала она. – Мой дорогой Пеппи! Что с ним случилось?

Пеппи лежал недвижим у её ног.

Глава 11 Главная парижская новость

После случилась ужасная суматоха. Один из членов жюри, тот самый Пьер с костлявым лицом, выскочил на сцену и объявил перерыв, после которого будут ещё два выступления. Один из работников сцены накрыл лежавшего в коме Пеппи одеялом и унёс за кулисы. Обезумевшая от горя мадам Бельфорте сопровождала его. Вызвали ветеринара, а мадам всё гладила серую кошачью мордочку, умоляя Пеппи очнуться. Но его глаза были закрыты, и он не пошевелился, даже когда мадам Бельфорте стала тихо напевать его любимую колыбельную.

Все с нетерпением ожидали ветеринара, им оказался жизнерадостный господин, которого, как решил Макс, оторвали от ужина – об этом свидетельствовали пятна от подливки у него на жилете. Потом все ждали, пока доктор слушал кота стетоскопом и принюхивался к его дыханию. Наконец, господин погладил мадам Бельфорте по руке и объявил, что «кота накачали снотворным».

У Максимилиана закололо в кончике хвоста. Он был прав! И если бы мадам Эмеральда не помешала ему погнаться за негодяем, он бы уже раскрыл это преступление. Вместо этого мадам держала его на коленях, а Сильвия хлопотала вокруг, беспокоясь, не попробовал ли он тоже отравленного мяса. Как будто он настолько глуп! Высвободившись, Макс спрыгнул на пол и побежал искать Оскара.

– Это был очень дерзкий шаг, – размышлял Оскар. – Попытаться украсть кота на глазах у его хозяйки. Наш похититель наглеет.

– Или это безрассудство, – сказал Максимилиан. – Все остальные похищения совершались, когда хозяев не было поблизости. Пьер очень старался разлучить мадам Бельфорте с Пеппи, – продолжил он. – Я решил, что это весьма подозрительно.

– Но он же всё время находился за столом жюри, – возразил Оскар. – Он не мог в этом участвовать.

Максимилиан нахмурился. Оскар, конечно, прав. Ему лично Пьер очень не нравился, но приходилось признать, что рука, протянувшая Пеппи отравленное мясо, – не его. В душе кот был немного разочарован. Любой ненавистник котов, такой, как Пьер, не заслуживал доверия, и было бы здорово выставить его мерзавцем-похитителем.

– Одно мы знаем точно, – заметил Оскар. – Завтра эта новость будет во всех газетах.

Он оказался прав. Остальные похищения котов освещались мало, но то, что случилось в концертном зале, обсуждалось на первых страницах всех изданий. Попытка похищения кота, который принадлежит одной из самых влиятельных фигур в мире музыки, в центре самого роскошного концертного зала Парижа, на глазах у тысячи зрителей – это бомба, а не новость. Вечера в самых модных домах перекочевали на вторые страницы. Свадьба графа и дочери сахарного магната заняла только четвёртую страницу. Во всех газетах красовались фотографии Пеппи, и ещё одна сногсшибательная новость – мадам Бельфорте больше не будет главным судьёй на «Голосе Парижа».

– И всё из-за этого её кота! – воскликнула мадам Эмеральда, с досадой отбрасывая очередную газету. Они сидели за столиком в кафе Майнет, но никому не хотелось завтракать. Сильвия крутила в руках бриошь с шоколадом, так ни разу и не откусив от неё, и даже Агнессу не интересовала горка круассанов, которую поставил перед ней официант. Мадам Эмеральда вздохнула.

– Она отказывается покидать свой дом до тех пор, пока этого похитителя не поймают, – мадам взглянула на Максимилиана и перестала хмуриться. – Думаю, её можно понять. Мы все бы расстроились, если бы что-то случилось с Максом. Но это невыносимо! Осталось ещё два дня прослушиваний, и всего двое судей! Пьер говорит, что он подыскивает замену мадам Бельфорте, но мне противно даже думать, кого он предложит. А если он никого не найдёт, придётся отменить конкурс.