Таинственный мистер Кин

– Не могу понять, что у Марджери с головой, – продолжила леди Стрэнли жизнерадостным голосом. – Мне сказали, что слышать голоса – это очень опасно. Не хочу сказать, что «Эбботс Мид» облюбован призраками – старое здание сгорело дотла в тысяча восемьсот тридцать шестом году, и на его месте построили шато в ранневикторианском стиле, в котором ни один призрак просто не поселится – слишком уж оно обычное и уродливое.

Мистер Саттерсуэйт кашлянул. Он никак не мог понять, зачем ему рассказывают все это.

– Вот я и подумала, – сказала леди Стрэнли, улыбнувшись ему одной из своих самых очаровательных улыбок, – что, может быть, вы согласитесь мне помочь.

– Я?

– Ну да. Вы ведь завтра возвращаетесь в Англию?

– Ну, в общем, да, – осторожно признался мистер Саттерсуэйт.

– И вы же знаете всех этих ученых, правда? Ну конечно, знаете. Вы же всех знаете.

Мистер Саттерсуэйт слегка улыбнулся – «знать всех» было его маленькой слабостью.

– Так что может быть проще? – продолжила леди Стрэнли. – Я с такими людьми никогда не могла ладить – серьезные, с бородами, да еще и в очках… Они утомляют меня до невозможности, и я просто сама не своя в их присутствии.

Мистер Саттерсуэйт был слегка ошарашен – леди Стрэнли продолжала улыбаться своей безупречной улыбкой.

– Так мы обо всем договорились, правда? – спросила она беспечным тоном. – Вы поедете в «Эбботс Мид», встретитесь с Марджери и все организуете. Я буду вам чрезвычайно благодарна. Конечно, если у Марджери действительно проблемы с головой, то я немедленно приеду… А вот и Бимбо.

Ее улыбка из просто яркой превратилась в сверкающую.

К ним приближался молодой человек в белом фланелевом теннисном костюме. Ему было лет двадцать пять, и он был очень хорош собой.

– Я везде искал тебя, Бабс, – просто сказал молодой человек.

– Как ты поиграл?

– Достаточно мерзко.

Леди Стрэнли встала. Она обернулась и проворковала мистеру Саттерсуэйту:

– Как мило, что вы согласились мне помочь. Я этого никогда не забуду.

Мистер Саттерсуэйт посмотрел вслед удаляющейся паре. Интересно, подумал он, не станет ли Бимбо номером пятым?

Проводник экспресса показывал мистеру Саттерсуэйту место, где несколько лет назад произошла железнодорожная катастрофа. Не успел он закончить свой эмоциональный рассказ, как мистер Саттерсуэйт поднял глаза и увидел хорошо знакомое лицо, которое улыбалось ему из-за плеча проводника.

– Мой дорогой мистер Кин, – произнес мистер Саттерсуэйт, его небольшое морщинистое личико расплылось в улыбке. – Какая приятная неожиданность! Мы оба возвращаемся в Англию на одном и том же поезде. Ведь вы едете в Англию, полагаю?

– Да, – ответил мистер Кин. – У меня там важные дела. Вы обедаете в первую смену?

– Как и всегда. Конечно, время довольно странное – половина седьмого, но повара внимательнее относятся к тому, что делают.

Мистер Кин согласно кивнул.

– Я тоже, – проговорил он. – Надо попробовать сесть вместе.

В половине седьмого мистер Кин и мистер Саттерсуэйт сидели друг напротив друга за столиком в вагоне-ресторане. Отдав должное карте вин, мистер Саттерсуэйт повернулся к своему собеседнику.

– Я не видел вас… с самой Корсики. Вы тогда так неожиданно исчезли…

Мистер Кин пожал плечами.

– Не более неожиданно, чем обычно. Вы же знаете, я то приезжаю, то уезжаю.

Где-то мистер Саттерсуэйт уже слышал эти слова. По спине у него пробежали мурашки, но не от неприятного чувства – совсем напротив, он был полон приятного ожидания.

Мистер Кин рассматривал этикетку на бутылке вина. Он держал ее на фоне лампы и на какое-то мгновение оказался залитым красным светом.

Мистер Саттерсуэйт вновь почувствовал волну приятного возбуждения.

– У меня в Англии тоже есть небольшое поручение, – заметил он, широко улыбаясь своим воспоминаниям. – Вы, вероятно, слышали о леди Стрэнли?

Мистер Кин отрицательно покачал головой.

– Это старый род, – заметил мистер Саттерсуэйт. – Очень старый. Один из немногих, титул в которых передается по женской линии. Так что леди Стрэнли – баронесса по праву. Это довольно-таки романтическая история…

Мистер Кин поудобнее устроился на стуле. Официант, летавший по раскачивающемуся вагону, как по волшебству, поставил перед ними две чашки супа. Мистер Кин сделал осторожный глоток.

– Итак, вы хотите нарисовать передо мной один из ваших блестящих словесных портретов? – пробормотал он. – Не так ли?

Мистер Саттерсуэйт с готовностью улыбнулся.