Таинственный мистер Кин

Я закричала, – продолжила Марджери, – попыталась схватиться за острие, но там ничего не было, кроме воздуха. Клэйтон услышала мой крик из соседней комнаты, где она спала, вбежала ко мне и ясно почувствовала, как что-то коснулось ее в темноте – она утверждает, что, как бы там ни было, это было неживое существо.

Мистер Саттерсуэйт смотрел на нее. Было очевидно, что девушка очень испугана и расстроена. На левой стороне шеи он заметил маленький кусочек липкого пластыря. Марджери поняла, куда он смотрит, и кивнула.

– Как видите, – сказала она, – теперь это не просто мое воображение.

Следующий вопрос мистер Саттерсуэйт задал почти извиняющимся тоном, потому что чувствовал, что звучит слишком мелодраматично:

– У вас нет никого, кто имел бы что-то против вас?

– Ну конечно, нет, – ответила Марджери. – Что за глупая идея.

Мистер Саттерсуэйт попытался зайти с другой стороны.

– А кто приезжал сюда за последние два месяца?

– Думаю, что вас не интересуют воскресные гости? Со мной все время находилась Марсия Кин. Она моя лучшая подруга и, так же как я, обожает лошадей. Потом еще мой кузен Роли Вавасур – он тоже часто заезжал.

Мистер Саттерсуэйт кивнул. Он решил встретиться с Клэйтон.

– Наверное, она давно у вас работает? – поинтересовался он.

– Целую вечность, – ответила Марджери. – Она была горничной мамы и тети Беатрис, когда они были девочками. Я думаю, именно поэтому мама ее и держит, хотя у нее есть другая горничная-француженка. Клэйтон шьет и выполняет всякую ерундовую работу по дому.

Она отвела Саттерсуэйта наверх, и к нему вошла Клэйтон. Это была высокая худая старуха, с аккуратно расчесанными на пробор седыми волосами, которая выглядела как икона респектабельности.

– Нет, сэр, – ответила она на вопросы мистера Саттерсуэйта. – Я никогда не слыхала, чтобы в доме водились призраки. Сказать по правде, до вчерашнего дня я думала, что все это выдумки мисс Марджери. Но я действительно почувствовала, как что-то коснулось меня в темноте. И хочу сказать вам, сэр, что это не было живым существом. А потом эта рана на шее у мисс Марджери… Бедная овечка не могла сделать такого с собою.

Эти ее слова навели мистера Саттерсуэйта на мысль: а что, если Марджери сама себя ранила? Ему приходилось слышать о странных случаях, когда девушки не менее здравомыслящие, чем Марджери, делали с собой удивительные вещи.

– У нее все скоро заживет, – заметила Клэйтон. – Это не то что мой шрам.

И она указала на шрам на своем лбу.

– Это произошло сорок лет назад, сэр, а я все еще ношу эту отметину.

– Все произошло во время крушения «Уралии», – пояснила Марджери. – Перекладина попала Клэйтон прямо в лоб, правда, Клэйтон?

– Да, мисс.

– А что вы сами думаете обо всем этом, Клэйтон? – спросил мистер Саттерсуэйт. – Что значит это нападение на мисс Марджери?

– Мне бы не хотелось говорить об этом, сэр.

Мистер Саттерсуэйт принял это за сдержанность хорошо вымуштрованного слуги.

– Так что же вы все-таки думаете, Клэйтон? – продолжал настаивать он.

– Думаю, сэр, что в этом доме произошло что-то очень странное и пока с этим не разберутся, мир в доме не наступит.

Женщина говорила серьезно, твердо глядя на него своими выцветшими голубыми глазами.

Сильно разочарованный, мистер Саттерсуэйт спустился вниз. По всей видимости, Клэйтон придерживалась ортодоксальных взглядов: она связывала появление призраков с каким-то неблаговидным происшествием в прошлом. Но самого мистера Саттерсуэйта было не так-то легко удовлетворить. Феномен впервые проявился два месяца назад, и проявился именно тогда, когда здесь появились Марсия Кин и Роли Вавасур. Ему надо присмотреться к этой парочке. Вполне возможно, что все это была простая шутка. Но мистер Саттерсуэйт покачал головой – такое объяснение его не устраивало. Все было гораздо серьезнее.

Марджери читала письма, которые пришли с последней почтой. Неожиданно она вскрикнула.

– Мама иногда ведет себя просто абсурдно, – сказала она. – Вот, прочитайте. – Она протянула полученное письмо мистеру Саттерсуэйту.

Эпистола была написана в характерном для леди Стрэнли стиле: