Таинственный незнакомец

– Это будет новая область медицины. Ты станешь в ней первопроходцем.

Гаррет приглушенно засмеялась, все так же прижимаясь к нему.

Наконец мужчины ушли, сопровождаемые громкими пожеланиями счастливого пути.

– Хорошо бы тебе подняться к отцу, – нехотя предложил Рэнсом.

– Им займется Элиза, пока я задержусь здесь на несколько минут, чтобы показать тебе кое-какие образцы. У меня есть крылышки насекомых, пыльца злаков, лепестки цветов… Что ты хочешь увидеть?

– Наемный экипаж, – тихо сказал он. – Счастье мое, я не могу остаться с тобой наедине.

Гаррет схватила его за отвороты жилета.

– Этан… Я не хочу, чтобы все кончилось. Мы… мы можем встречаться тайно. Никто ничего не узнает. У нас не будет никаких обязательств друг перед другом. Мы просто… будем делать то, что нам нравится.

То, как она подбирала слова, было совершенно непохоже на ее обычную манеру изъясняться, – и это опустошило его. Рэнсом мог только представить, чего ей это стоило, – переступить через свою гордость. Он не был уверен в том, что Гаррет понимает, что на самом деле предлагает, но это было неважно. Он хотел ее, ему было нужно все, что она могла предложить. Однако Гаррет нужно было убедить в том, что это невозможно. А даже если и возможно, сама идея была ее недостойна.

– У тебя раньше уже были такие уговоры с мужчинами? – заставил он себя задать вопрос.

Ее зеленые глаза потемнели и сразу напомнили о середине лета и сочной растительности.

– Я женщина, которая сама принимает решения и отвечает за последствия.

– Значит, нет, – тихо сказал он и, пока она молчала, продолжил: – Ты рискуешь своей репутацией. Своей карьерой.

– Поверь, я понимаю это лучше тебя.

– Ты когда-нибудь ложилась в постель с мужчиной? Хоть раз?

– Почему это важно?

Ее уклончивый ответ отозвался острым ощущением удовольствия и боли где-то внизу живота.

– Это означает «нет», – еще тише произнес Этан и сделал медленный вздох, чтобы успокоиться, хотя кровь пела о том, что эта женщина ждет его. Она хотела принадлежать ему. Господи, а как он-то ее хотел – больше всего на свете! Но благополучие этой женщины было в тысячу раз важнее, чем его желание.

– Гаррет… у меня куча проблем. Когда я поклялся, что никому не позволю причинить тебе вред, то в этот список включил и себя.

Гаррет нахмурилась и еще сильнее вцепилась в его жилетку.

– Я не боюсь тебя. Я не боюсь твоих проблем. – Она притянула его к себе и настойчиво попросила: – Поцелуй меня.

– Мне нужно идти, – коротко отозвался Этан и отстранился от нее, пока еще были силы.

Однако Гаррет не отступила и обхватила его лицо руками. От этого прикосновения Этан словно получил удар током.

– Поцелуй меня, – приказала она. – Или я сломаю тебе нос.

Рэнсом расхохотался, глядя на эту грозную незаурядную женщину, которая любила гусей, пугалась спагетти и могла запросто пустить в ход скальпель, как какая-нибудь метательница ножей.

В нем всегда присутствовала холодная ясность ума. Но куда это качество делось сейчас, когда он нуждался в нем больше всего?

– Гаррет, ты губишь меня, – прошептал Этан, понимая, что проиграл битву.

А когда он начал ее целовать, его железная воля рухнула окончательно, и ему казалось, что наступил конец света.

Впрочем, для него так и было.

Глава 8

По правде говоря, первый поцелуй получился неуклюжим. Гаррет невинно сложила губы бантиком, словно решила приложиться к чьей-то щеке, и если бы Этан не был так возбужден, то расхохотался бы. Завладев ее губами, он стал нежно поигрывать с ними, словно подбадривая без слов – вот так! – а затем заставил приоткрыть рот. Немного помедлив, она подчинилась.

Пытки голодом в течение всей жизни, годы суровой борьбы вели его к этой минуте. Шрамы, которые покрывали его душу, как латы, исчезли от ее прикосновения. Когда его язык осторожно проник внутрь, Гаррет не стала сопротивляться и только тихо застонала от удовольствия, к его бесконечной радости. Изящные руки, которые он обожал, потянулись к его голове, тонкие пальцы погрузились в волосы.

А потом их поцелуй превратился во что-то порочное, как из сновидений, в бессловесную дуэль жара и мягкости, нежности и жадности. Рэнсом долгое время страдал по Гаррет, боготворил и желал ее, но никогда не думал, что сможет держать ее в объятиях и что она уступит ему, откликаясь на его ласки так естественно и в то же время обжигающе. Он притянул ее к себе, словно хотел прикрыть своим телом, и Гаррет, тихо застонав, начала оседать на пол.

Этан легко подхватил ее и, посадив на край металлического стола, крепко обнял. Она безропотно прильнула к нему и раздвинула ноги под юбками. Дыхание ее было неровным, словно трепет крыльев бьющегося о стекло воробья.

Внезапно возникла похотливая мысль: «Возьми ее прямо сейчас!» Он мог бы заставить Гаррет желать близости, мог бы заставить ее умолять сделать это прямо тут, на столе, что было бы чертовски здорово. За это он готов был отдать что угодно, но вместо этого через силу произнес:

– Не доверяй мне.

Гаррет удивилась и шепотом спросила:

– Почему? Ты хочешь соблазнить меня в моей же лаборатории?

Если бы она знала, насколько он был к этому близок.