Таинственный незнакомец

– В медицинской школе из набора костей я собирала целый человеческий скелет. Не было там никакой романтической кости.

Он отвернулся от нее.

Гаррет переполняли любовь и мучительное беспокойство. Почувствовав, что губы начинают дрожать, она поджала их. Гаррет знала, что Этан понимал, насколько близко к смерти оказался, и покорно приготовился, как ему казалось, к неизбежному. Последние минуты своей жизни он хотел провести в полном сознании на руках женщины, которую любил, но вместо того чтобы утешать, ее руки должны были готовить хирургические инструменты, а вместо того чтобы смотреть на него с обожанием – исследовать рану.

Да, романтика не ее стезя.

Отложив в сторону шприц, Гаррет осторожно потерлась губами о мочку его уха и прошептала:

– Этан, послушай меня. Я помогу тебе пройти через это испытание и позабочусь о тебе. Каждую минуту я буду рядом с тобой. Доверься мне.

Но по его взгляду она поняла, что Рэнсом ей не верит. Свет в его глазах померк, когда он тихим шепотом попросил:

– Скажи, что любишь меня.

В голове стрелой пронеслись слова: «Я люблю тебя. Ты мне нужен. Ради бога, не покидай меня…» А вдруг, сказав это, она позволит ему уйти? Словно даст разрешение мирно умереть, вместо того чтобы сражаться за свою жизнь?

– Позже, – мягко проговорила Гаррет. – Когда придешь в себя после операции, я тебе это скажу.

К тому времени, когда приехал доктор Хевлок, Этана уже уложили на стол из массивного дуба. Уэст Рейвенел и три лакея, приложив немало усилий, перенесли его со всей осторожностью, чтобы избежать смещения осколков костей или частиц свинца и не допустить еще каких-нибудь осложнений. Этан погрузился в сон, время от времени прерываемый стонами и нечленораздельными восклицаниями.

С помощью Кэтлин Гаррет протерла его с головы до ног дезинфицирующим раствором и выбрила участок вокруг раны, приготовив таким образом к операции. На бедра ему положили полотенце, а сверху накрыли чистыми хлопчатобумажными простынями. Бледность кожи создавала иллюзию совершенного тела, вырезанного их холодного мрамора и отполированного до атласного блеска.

Видеть мужчину, у которого всегда было отменное здоровье, доведенным до такого состояния, было страшно. Морфий подействовал, но Этан все равно страдал от боли, и это было заметно. Гаррет не осмелилась дать ему еще одну дозу из-за низкого давления.

Никогда еще она не испытывала такого облегчения, как в тот момент, когда приехал Хевлок. Само его присутствие придавало ей веры в то, что вместе они сумеют спасти Этана. Копна седых волос доктора была причесана наспех, щеки и подбородок мерцали серебром от отросшей за день щетины. Он спокойно и уверенно осмотрел Этана, что-то ласково приговаривая в ответ на бессвязное бормотание раненого.

Когда Хевлок закончил осмотр, Гаррет отвела его в дальний конец библиотеки, чтобы обсудить положение дел наедине.

– Он на грани коллапса кровеносной системы, – мрачно заметил коллега. – Вряд ли кто способен выдержать такую обильную потерю крови. Пуля пробила левую грудную мышцу. Меня не удивит, если и артерия перебита.

– Я как раз подумала об этом… Но в таком случае фатальный конец был бы мгновенным. Почему кровотечение прекратилось? Если бы кровь проникала в грудную полость, легкие перестали бы работать, но этого нет.

– Возможно, произошла временная закупорка артерии.

– Если я перевяжу поврежденную артерию, хватит ли крови для снабжения руки?

– Да, существует ведь дополнительное кровообращение. Но я не советовал бы этого делать.

– Тогда что бы вы посоветовали?

Хевлок бросил на нее долгий взгляд, полный сочувствия.

– Уложи беднягу как можно удобнее и дай ему умереть в мире.

Его слова были как пощечина.

– Что? – изумилась Гаррет. – Я собираюсь спасти его.

– Ты не сможешь. Этот человек подвергся такому уровню бактериального заражения внутри и снаружи, что нет никакой надежды. Считать, что ему показана хирургическая операция, это прихоть и эгоизм. Если нам удастся отсрочить его смерть на день или два, он пройдет через немыслимые мучения. Все его тело изрешетит сепсис, пока не откажут все органы. Я не собираюсь взваливать это на свою совесть и тебе не советую.

– Позвольте мне самой позаботиться о моей совести. Просто помогите мне, Хевлок. Я не смогу сделать это одна.

– Оперировать, когда медицинские показатели не гарантируют успех, противозаконно по всем стандартам.

– Мне все равно, – безрассудно заявила Гаррет.

– Будет не все равно, если это разрушит твою карьеру. Тебе ведь известно, что таких, кто не преминет воспользоваться шансом, чтобы отобрать у тебя медицинскую лицензию, немало. Первая женщина-врач в Англии, которую выгнали из профессии из-за скандала и должностного преступления… Как это скажется на тех женщинах, которые мечтают пойти по твоим стопам? А как насчет пациентов, которым ты уже никогда не сможешь помочь?