Таинственный незнакомец

– А смысл? Вам надо было выспаться, а я знал, что утром он не станет менее живым.

– Вы точно станете менее живым, когда я посчитаюсь с вами!

Приподняв брови, Уэст чопорно произнес:

– Неужели теперь каждый мой день будет начинаться с угроз от вас обоих?

– Похоже, да, – донеслось с кровати.

Это был его голос! Дрожа всем телом, Гаррет повернулась к Рэнсому, боясь, что он исчезнет.

Этан сидел, опираясь на подушки, выбритый и умытый, и выглядел неестественно хорошо, учитывая, что еще несколько часов назад стоял на пороге смерти. Его взгляд обежал Гаррет с головы до ног, задержавшись на растрепанных волосах, бархатном халате и босых ногах, выглядывавших из-под него. Синие глаза были полны тепла, заботы, нежности… И это все для нее! Для нее одной!

Она направилась к нему словно через реку вброд, по пояс воде. Ноги не держали ее. Когда она приблизилась к кровати, Этан схватил ее за руку и мягко потянул к себе, так что ей пришлось сесть на край матраца.

– Acushla! – Подушечкой большого пальца он погладил ее по щеке. – С тобой все в порядке?

– Со мной? – Ее поразило, что его первый вопрос оказался о ней, и Гаррет почувствовала себя смятым комком папиросной бумаги.

Этан медленно притянул ее к себе и заставил положить голову на здоровое плечо. К собственному неудовольствию, от душевного облегчения она разразилась слезами, хотя желала сохранить видимость собственного достоинства. Этан заключил ее в объятия и, поглаживая по голове, ласково забормотал:

– Да-да, любовь моя, теперь готовься к трудным временам. Ты хотела меня, и ты меня получила.

Утешенная и успокоенная, Гаррет сделалась слабой и беззащитной, как новорожденное дитя.

– Ты слишком крепко прижимаешь меня к себе, – сказала она, обретя дар речи, и попыталась от него отодвинуться. – У тебя может начаться внутреннее кровотечение.

Его объятия стали еще крепче.

– Я сам решу, с какой силой тебя прижимать.

– Чувствую, что я здесь лишний, – объявил Уэст, стоя возле двери. – Думаю, мне пора удалиться. Но сначала, доктор, вам наверняка захочется узнать, что рана пациента обработана, а новая повязка наложена. Никаких следов нагноения пока не наблюдается. Мы предложили больному немного ячменной воды, но он отказался, потом попробовали дать воду из-под тостов, однако больной потребовал настоящих тостов. И продолжал требовать, пока мы не сдались. Он также заставил нас подать ему чаю, чтобы все запить. Надеюсь, это не приведет к каким-нибудь осложнениям.

– Он обижал тебя? – спросила Гаррет приглушенным голосом.

– Нет, – ответил Уэст, – но угрожал мне ложкой.

– Я спрашивала Этана.

На губах Рэнсома появилась слабая улыбка:

– У меня нет никаких жалоб – разве что на ячменную воду. – Он взглянул на мужчину, стоявшего у двери. – Спасибо, Рейвенел, и прошу прощения за свое поведение в нашу первую встречу. – К удивлению Гаррет, в его голосе прозвучали нотки дружелюбия.

В ответ Уэст просто пожал плечами:

– «Все по-родственному, а не по-дружески».

Этан задержал дыхание.

– Это же из «Гамлета», да? Здесь есть эта книга?

– Да, полное собрание сочинений Шекспира, – ответил Уэст. – А с какой стати ты интересуешься?

– Дженкин велел прочитать. А еще сказал, что пьеса «Гамлет» – это зеркало человеческой души.

– Господи! Тогда нет ничего удивительного, что я терпеть не могу эту пьесу.

Гаррет отстранилась, чтобы взглянуть на Этана. Он выглядел бледным и усталым, на лице залегли морщины, и это говорило о том, что он по-прежнему испытывает боль.

– Единственное, чем ты будешь заниматься всю следующую неделю, это лежать и отдыхать, – заявила она. – Чтение «Гамлета» будет слишком возбуждать тебя.

– Возбуждать? – фыркнул Уэст. – Эта пьеса о том, как постоянно откладывать принятие главного решения.

– Это пьеса о женоненавистничестве, – поправила его Гаррет. – Как бы то ни было, я сделаю мистеру Рэнсому инъекцию морфия, чтобы он спокойно спал.

– Спокойной ночи, прекрасный принц! – ухмыльнулся Уэст и вышел из комнаты.

Этан обхватил Гаррет за бедра, чтобы удержать на кровати, и сказал:

– Пока никакого морфия. Я и так несколько дней пребывал в беспамятстве.

Его потрясающе синие глаза особенно выделялись на бледном исхудавшем лице. Он был живым, свободно дышал и принадлежал ей! Между ними вновь запульсировал знакомый поток энергии – невидимая связь, которую Гаррет не ощущала ни с кем другим.

– Рейвенел рассказал, что произошло, – сказал Этан. – Но я хочу услышать от тебя все подробности.

– Если он выставил меня жестокосердной мегерой, – заявила Гаррет, – ничуть не буду возражать.

– Он сказал, что ты отважная и мудрая, как Афина. Рейвенел высоко ценит тебя.