Таинственный соперник

Миссис Вандемейер казалась испуганной. — Если нас кто-нибудь подслушал…

— Чепуха! В доме никого нет.

— Даже стены могут иметь уши… Вы не знаете его!

— Лучше думайте о ста тысячах фунтов, — сказала Таппенс.

Миссис Вандемейер облизала губы.

— Вы не знаете его, — хрипло прошептала она. — Он… Ах!

С криком ужаса она вскочила на ноги, протянула руки к Таппенс, покачнулась и потеряла сознание. Таппенс обернулась, чтобы узнать, что же ее так поразило.

В дверях стояли сэр Джеймс Пил Эджертон и Юлиус Гершеймер.

Глава 13 Бодрствование

Эджертон отстранил Юлиуса и наклонился над лежащей женщиной.

— Бренди, и побыстрее, — сказал он, щупая ее пульс. Юлиус направился к умывальнику.

— Не здесь, — остановила его Таппенс. — В шкафчике, в столовой. Вторая дверь по коридору.

Эджертон и Таппенс перенесли миссис Вандемейер на постель.

— Сердце… — пробормотал Эджертон. — Скорее бы этот парень принес бренди.

Наконец появился Юлиус со стаканом в руке, и сэр Джеймс попытался влить несколько капель бренди сквозь ее стиснутые зубы.

Через несколько минут женщина открыла глаза. Она попыталась сесть, но у нее не хватило сил. Таппенс поднесла к ее губам стакан и заставила сделать несколько глотков.

Эджертон снова пощупал пульс и с облегчением сказал:

— Теперь все будет в порядке.

Они втроем отошли в сторону, и Таппенс коротко рассказала о том, что произошло.

— Великолепно, мисс Таппенс! — воскликнул Юлиус. — Сто тысяч фунтов поднимут эту женщину. За наличные деньги она скажет еще больше.

— Верно, — согласился Эджертон. — Но придется подождать до утра.

— Что ж, подождем, — согласилась Таппенс. — Я думаю, не стоит оставлять ее одну.

— А что если попросить вашего мальчика побыть здесь

— Альберта? А если она сбежит ночью?

— Не думаю, что она захочет отказаться от ста тысяч фунтов, — усмехнулся Юлиус.

— Но она, кажется, очень боится мистера Брауна.

— Что? Она действительно его боится? — заинтересовался Эджертон.

— Да. Она все время озиралась и говорила, что даже стены имеют уши.

— Может быть, она имела в виду подслушивающее устройство? — с любопытством спросил Юлиус.

— Мисс Таппенс права, — сказал Эджертон. — Мы не должны уходить отсюда.

Юлиус с изумлением посмотрел на него.

— Вы думаете, он придет? Но откуда он может знать

— А ваше предположение о подслушивающем устройстве? Не забывайте, мы имеем дело с очень опасным противником… Миссис Вандемейер — важная свидетельница, и ее необходимо охранять. Я думаю, что мисс Таппенс может отправляться спать, а я и вы, мистер Гершеймер, будем бодрствовать.

Таппенс хотела было протестовать, но случайно поймала взгляд миссис Вандемейер. В ее глазах был такой страх, что слова замерли на губах Таппенс.

— Согласен, — сказал Юлиус, — только надо выйти отсюда.

Все согласились с этим предложением. Эджертон снова проверил пульс миссис Вандемейер.

— Вполне удовлетворительно, — сказал он. — Завтра она будет совершенно здорова.

Таппенс колебалась. Ее удивило выражение лица миссис Вандемейер. Казалось, она пытается что-то сказать. Таппенс подошла к ней.

— Не.., оставляйте…

Таппенс наклонилась ниже.

— Мистер… Браун… — голос прервался. Движимая внезапным порывом, Таппенс заявила:

— Я не уйду отсюда. Я буду сидеть здесь всю ночь.

Веки миссис Вандемейер опустились. Очевидно, она заснула. Ее слова насторожили Таппенс. Что она хотела сказать? Девушка оглядела комнату. Не мог же здесь кто-то прятаться! Она заглянула под кровать. Конечно, никого.

— Заприте, пожалуйста, нижнюю дверь, мисс Таппенс, и возьмите ключ, — попросил Эджертон.

— Да, — воскликнул Юлиус, — надо поблагодарить мальчика. Он молодец!

— Ох, я и забыла спросить, — сказала Таппенс. — Он дозвонился вам?

— Да, Альберт позвонил мне, я помчался к сэру Джеймсу и мы приехали сюда. Мальчик сидел возле двери.

— Скажите, мисс Таппенс, — спросил Эджертон — Где мы можем расположиться?

Таппенс задумалась.

— Я думаю, что в будуаре миссис Вандемейер вам будет удобно.

— Отлично, — сказал Эджертон, оглядываясь. — А теперь, моя дорогая, идите к себе и постарайтесь уснуть.

Таппенс покачала головой.

— Не смогу. Я всю ночь буду думать о мистере Брауне.

— Но вы же устали, дитя.

— Нет, ничего. Я выдержу.

Вернулся Юлиус, который ходил поблагодарить Альберта и щедро наградить его за службу.

— А здесь хоть найдется что-нибудь из еды? — спросил он.

Таппенс показала ему кладовую, и он принес оттуда пирог и три тарелки.

После еды Таппенс была склонна с пренебрежением отнестись к подозрениям, которые одолевали ее полчаса назад.

— А теперь, мисс Таппенс, — сказал Эджертон, — мы хотим услышать подробности о вашем приключении

— Верно, — подтвердил Юлиус.

Таппенс с самодовольным видом принялась рассказывать. Юлиус восхищенно смотрел на нее. Когда она закончила, Эджертон, помолчав, произнес:

— Вы молодец, Таппенс, — и она покраснела от удовольствия.

— Но мне неясна одна вещь, — сказал Юлиус. — Что заставило миссис Вандемейер сознаться?

— Я не знаю, — пожала плечами Таппенс. Эджертон поглаживая свой подбородок, осмотрелся.

— В комнате беспорядок… Впечатление такое, что кто-то неожиданно предупредил ее.