Тайны лабиринтов времени

Самый рослый людоед на бегу метнул в него копье с кремневым наконечником. Удар был не очень метко направлен, и копье, только задев плечо Мелика, упало на землю. Охотник, желая сберечь свое оружие, поднял это копье и швырнул его обратно в своего противника. Снаряд просвистел в воздухе и, описав дугу, вонзился в грудь одного из людоедов. Тот пошатнулся, пробежал еще несколько шагов и упал. Его товарищи завопили и одновременно метнули копья. Мелик упал ничком на землю, чтобы уберечься от кремневых наконечников. Решив, что чужак ранен, людоеды радостно вскрикнули и подбежали к лежащему врагу, чтобы прикончить его. Но Мелик уже вскочил на ноги и был готов к отпору. Один из людоедов с разбегу напоролся на его копье и свалился замертво на землю. Два других метнули свои топоры; кровь брызнула из бедра Мелика, но рана была не глубока, и охотник в пылу борьбы даже не почувствовал боли. Не боясь теперь быть окруженным врагами, он то отступал, то бросался вперед с таким расчетом, чтобы очутиться между врагами и костром. Наконец, это удалось ему.

– Мелик бегает быстрее, чем людоеды! – крикнул он. – Он может взять огонь, а вы потеряли двух воинов!

И одним прыжком он подскочил к костру. Протянув руки, чтобы схватить головню, но с ужасом увидел, что в костре оставались одни угли, пылавшие жарким пламенем. Он переворошил костер в надежде найти хоть одну несгоревшую ветвь, которую можно было бы взять в руки, но тщетно, а враги приближались. Мелик хотел было бежать, но споткнулся и чуть не упал. Тем временем воины подбежали и преградили ему дорогу к отступлению. Мелик мог бы перескочить через костер, но для этого ему нужно было повернуться спиной к своей смерти, то есть к вражеским воинам. Раздумье Мелика было недолгим и, подняв палицу и топор, он принял бой. Вождь не мог решиться уйти без огня.

Противники осторожно подходили к Мелику. Рослый воин почти в упор метнул в него последнее копье. Мелик отбил его обухом топора, и тонкая палка, переломленная пополам, упала в костер. В ту же секунду три палицы со свистом рассекли воздух. Мелик отбил палицу – и тут же присел, вторая палица пролетела над головой Мелика. Он бросился к врагу – и страшным ударом проломил ему голову, но и сам Мелик получил при этом ранение. Второй воин ударил его в левое плечо, и хорошо, что Мелик успел отскочить, не то палица, направленная умелой рукой, раздробила бы ему череп. Ошеломленный вождь с трудом устоял на ногах. Подняв кверху палицу, он ждал врага, хотя теперь перед ним оставался только один противник.

Положение Мелика было незавидным, он едва мог шевелить раненой левой рукой, тогда как вражеский воин, вооруженный палицей и топором, не получил ни одной царапины и был полон сил. Это был великан с широкой грудью и длинными руками, – на целую треть длиннее, чем руки Мелика. Короткие кривые ноги его, не способные к быстрому бегу, были, однако, великолепными точками опоры и сообщали телу людоеда устойчивость гранитной глыбы.

Перед решительной схваткой людоед исподлобья окинул взглядом своего противника. Решив, что он легче добьется победы, если будет бить обеими руками, он отбросил в сторону топор и остался с одной палицей. Затем он перешел в наступление. Две дубины почти одинакового веса столкнулись в воздухе. Удар, нанесенный людоедом, был сильнее удара охотника, так как тот не мог пользоваться левой рукой. Но все-таки Мелику удалось отбить нападение. Когда людоед вторично опустил палицу, она рассекла воздух, не встретив ничего на своем пути. Мелик ловко увильнул в сторону. В третьей схватке его палица обрушилась на врага, как молния. Людоед едва успел поднять свое оружие, чтобы отбить удар. Снова узловатые дубины с треском сшиблись в воздухе, но на этот раз отступить должен был людоед. Однако он скоро оправился и напал на Мелика с таким бешенством, что чуть не выбил палицу из его руки и, прежде чем охотник собрался с силами, людоед взмахнул дубиной, Мелик несколько ослабил удар, но не смог отвести его от себя. Палица обрушилась на череп охотника, и у него подкосились ноги. Деревья, земля, костер закружились перед глазами. Чудовищным усилием воли он устоял на ногах, и прежде, чем людоед сообразил, что происходит, Мелик швырнул в него палицу с такой силой, что тот, даже не вскрикнув, свалился мертвым.

Победа, охотник не помнил себя от радости. Мелик пристально смотрел на костер, над которым плясали языки пламени, не веря своей победе, не веря своим глазам, осмотривался, приходя в себя. Кругом все было мирно и тихо: приглушенно рокотала река, чуть шелестела трава под дыханьем ветерка, и только издалека, с противоположного берега реки, доносился лай шакалов и рев вышедшего на охоту льва. Тогда победитель закричал прерывающимся от волнения голосом:

– Мелик завладел огнем!