Тайны лабиринтов времени

Сом то бежал с прежней скоростью, то с трудом передвигал подкашивающиеся ноги и тяжело дышал. Мелик тянул его за руку, но это мало помогало. Людоеды не спеша бежали за ними, уверенные теперь, что добыча никуда не уйдет. Мелик не мог снова взвалить Сома на плечо и побежать с ним – рана его горела, усталость сковывала члены, в голове шумело. В довершение несчастья он ушиб ногу о камень и теперь прихрамывал. Мелик мрачно молчал, прислушиваясь к бегу врагов. Людоеды были едва в двухстах локтях, затем и это расстояние сократилось. Беглецы с трудом взобрались на холм. Собрав все свои силы, Мелик помог Сому подняться на вершину холма, очутившись там, он бросил взгляд на запад и вдруг радостно закричал:

– Большая река!

Действительно, у подножья холма протекала широкая, полноводная река. Зеркальная поверхность ее сверкала на солнце среди тополей, кедров, вязов и ольхи. Стадо мамонтов виднелось в четырех–пяти тысячах локтей. Оно спокойно паслось, поедая траву и молодые побеги деревьев. Теперь охотники были под защитой мамонтов.

– Охотники заключили союз с мамонтами! Мелик смеется над людоедами!

Пока он говорил это, мамонты приблизились к беглецам, и, к величайшему удивлению людоедов, самый крупный из них положил свой хобот на плечо Мелику.

Сын Леопарда продолжал:

– Мелик забрал огонь у людоедов. Он убил четырех стражей огня на стоянке людоедов и еще четырех убил во время погони.

Людоеды завыли от бешенства, видя, что добыча ускользнула от них, но так как мамонты приближались, они убежали, не смея и думать о борьбе с этими гигантами.

Верный оказался хорошим хранителем огня. Мелик увидел, что в плетенке горит ровное яркое пламя, и, несмотря на изнурение, жгучую боль в раненом бедре и жар, от которого кружилась голова и туманилось сознание, он почувствовал себя бесконечно счастливым. После испытаний этого дня, после стольких пережитых опасностей особенно сладостным было ощущение безопасности. Мысленно он летел в родные места: вот он пролетает над болотом, покрытым белыми цветами; теперь видит камыши, вонзившие в небо прямые стрелы своих стеблей, зеленую листву ольховника и ив; наблюдает за веселым полетом чирков, цапель, голубей; слышит перекличку синиц и пролетает сквозь теплый, животворящий весенний дождик; наконец, он услышал шум моря и крики чаек. И в чайке, и в иве ему мерещился образ гибкой и стройной Росы. Помечтав перед огнем, Мелик стал собирать травы и корни, чтобы преподнести их своему покровителю и защитнику – мамонту. Он понимал, что союз с гигантами будет длительным только в том случае, если его возобновлять каждый день. Затем он выбрал местечко для отдыха в самой середине громадного стада и растянулся там, приказав Верному встать на стражу.

– Если мамонты покинут это пастбище, – сказал Верный, – я разбужу сына Леопарда.

– Пастбище обильное, и мамонты не покинут его до вечера. У людоедов нет огня, чтобы согреваться во время долгой холодной ночи. Скоро они потеряют терпение и вернутся к своему племени, а теперь Верный может отдохнуть, – ответил Мелик и заснул, как убитый.

Следующие трое суток охотники провели с мамонтами. Часто трое охотников, взобравшись на вершину кургана, издевались над своими врагами. Мелик кричал им:

– Зачем людоеды бродят вокруг пастбища мамонтов? Топоры и палицы людоедов бессильны перед топором и палицей Мелика! Если людоеды не уберутся в свои земли, то охотники заманят их в ловушку и перебьют всех до последнего!

Однажды вечером, перед наступлением сумерек, Мелик собрал большую кучу хвороста и осмелился поджечь ее. Воздух был сухой и холодный, ветерок едва колыхал листву на деревьях. Огонь быстро занялся, и скоро густой дым сменился ярким, сильным пламенем. Мамонты сбежались со всех сторон к костру. Видно было, как тревожно шевелятся их длинные хоботы и испуганно сверкают маленькие глазки. Они были знакомы с огнем, встречались с ним в степи и в лесу во время пожаров. Они помнили, как однажды им пришлось удирать от лесного пожара. Огонь яростно трещал и гнался за ними по пятам, а его жаркое дыхание опаляло им кожу, его зубы кусали их, причиняя нестерпимую боль. Самые старые вспомнили братьев, попавших в пасть к огню и уже никогда более не возвращавшихся в стадо. Все они со страхом глядели на пламя, вокруг которого сидели маленькие двуногие существа, но вожак мамонтов, стоя в десяти шагах от костра, с любопытством глядел на него. А так как поведение вожака в течение долгих лет было образцом поведения для всего стада, остальные вскоре также успокоились и без страха стали глядеть на неподвижный огонь двуногих существ, не похожий на страшный движущийся огонь лесов и равнин. Таким образом Мелик добился права разводить костер. И в этот вечер, впервые за долгое время, охотники насладились жареным мясом и грибами.

На шестой день осады упорство людоедов стало не на шутку волновать Мелика. За эти дни он вполне оправился от ран, и бездействие томило его. Охотника тянуло к морю, к родным местам, к брату и к любимой. Заметив как-то притаившихся среди платанов косматых людоедов, он сердито крикнул им: