Тайны лабиринтов времени

Впереди, в нескольких сотнях локтей, из воды выступала гранитная глыба. Быть может – это был островок среди болота, но глыба также могла служить и продолжением гранитной тропинки. По приказанию Мелика Верный и Сом стали искать брод, но повсюду были лишь бездонные ямы, предательская тина и вязкий ил. Без долгих размышлений Мелик первым зашагал назад, и молодые воины последовали за ним. Не пройдя и двух тысяч локтей, вождь внезапно остановился и сказал:

– Людоеды там!

Он указал пальцем на кустарник. Верный поднял с земли камень и бросил его в указанное Меликом место. Кустарник заколебался и послышался явственный звук чьих-то шагов. Вождь не ошибся: враг прятался в кустах, преграждая выход охотникам из водной западни. Надо было думать не об отступлении, а о сражении. Позиция охотников была невыгодной для боя, и людоеды могли незаметно окружить их, оставаясь под прикрытием кустарника. Прежде чем открыть военные действия, Мелик попробовал вступить с людоедами в переговоры.

– Воины! – крикнул он. – Напрасно вы преследуете нас! Охотники сильны как медведи и подвижны как антилопы, умны как совы и удачливы как духи, а главное – они бессмертны! Если людоеды осмелятся напасть на охотников, то многие из них погибнут! Я, Мелик, сын Леопарда, один убью больше людоедов, чем у меня пальцев на руках. Верный и Сом – такие же сильные бойцы. Зачем людоедам терять многих своих воинов, неужели, только ради того, чтобы убить трех охотников? Если вы до сих пор не смогли вернуть себе огонь, то, значит, духи не хотят этого! Убирайтесь, пока живы!

Из кустарника и из высокой травы в ответ раздались громкие воинственные крики, и вождь понял, что людоеды жаждут кровавой битвы. Это не удивило его, разве не так же поступали все охотники и воины? Разве они не убивали всех чужестранцев, которых встречали на своем пути и не мстили укравшим их огонь?

Мелик не собирался и не мог привести соплеменников, чтобы уничтожить людоедов, но он понимал, что те могли опасаться этого. Угрожающе рыча и потрясая оружием, он отступил вместе с Верным и Сомом к гранитной тропе. Тонкие дротики просвистели им вслед, но ни один не попал в цель. Мелик громко захохотал:

– У людоедов слабые руки! Дети семей – и те сильнее их. Каждый удар палицы Мелика будет стоить жизни одному людоеду!

Из зарослей высунулась рыжая голова, еле заметная на фоне пожелтевшей осенней листвы – и Мелик тут же метко швырнул в нее камнем. Послышался пронзительный крик, и воин упал.

– Глядите! – торжествующе воскликнул охотник. – Такова сила Мелика! Простым камнем он убил людоеда! – И, не обращая внимания на крики разъяренных противников, он повернулся спиной к ним и спокойно зашагал по тропе. В конце тропы была площадка, где свободно могли уместиться три человека. Это место было удобно тем, что людоеды не могли ни напасть на охотников всей толпой, ни окружить их, ни даже подплыть со стороны болота, ибо предательская топь тотчас же засосала бы смельчаков. Точно так же не приходилось опасаться нападения со стороны гранитной глыбы, служившей продолжением тропы, добраться до нее было просто невозможно, но охотники, на всякий случай, ждали нападения и оттуда. Это было томительное и мрачное ожидание.

В берлоге серого медведя, ожидая прихода зверя, они надеялись несколькими меткими ударами одержать над ним победу. Охотники, осажденные ледниковыми валунами с одной стороны, а львом с самкой – с другой, твердо знали, что рано или поздно дождутся времени, когда лев уйдет на охоту, и они смогут вырваться из ловушки. Людоеды же не собирались никуда уходить, их цель – умертвить и поживиться мясом охотников. Пока отряду людоедов ни разу не удалось окружить их. Теперь же охотников осаждало все племя людоедов, сильное своей многочисленностью, терпеливое и хитрое.

Дни потянутся за днями, а эти все будут преграждать путь к бегству, и, если решатся напасть на охотников, то, какое сопротивление смогут оказать трое воинов целому племени? Кровь стучала в висках Мелика. В мозгу его, быстро сменяясь, проносились картины битв, засад, бегств и погони. Он не переставал думать о врагах, осаждающих охотников. Временами Мелик, стряхивая с себя оцепенение, вскакивал на ноги и хватался за палицу. Ему хотелось биться, терзать, крушить врагов. Но осторожность и предусмотрительность – два качества, без которых, охотник не смог бы прожить ни одного дня – это и заставляло вождя смиряться, думать и выжидать.

Открытый бой – это смерть, она доставила бы радость врагам, вождь не мог добровольно пойти навстречу ей, как не мог пожертвовать Сомом и Верным. Нет, сначала они должены были утомить людоедов, внушить им страх, убить многих из них, да и не хотят они умирать. Мелику, например, необходимо было повидать Росу, а потом уж…

Вождь не знал, каким образом он обманет бдительность своих врагов и вырвется из ловушки, но надежда на спасение час от часу крепла в нем, пока не овладела всем его существом, и он снова не почувствовал себя сильным и полным мужества.