Читаем Тайны лабиринтов времени полностью

Путнику не миновать корчмы, если он движется по янтарному пути. Постойны и корчмы строились на перекрестке дорог, ведущих на ярмарки. Дом разделен на три части: первая – самая большая, служит для приема гостей, здесь два длинных стола и четыре скамейки; вторая – это кухня, в ней находится очаг с огромным и закопченным сводом, в углу стоят бадьи с хмельным напитком или мясным бульоном, варево с грибами и овощами, корзины с фруктами, лесными орехами и съедобными кореньями и отдельно яйца птиц; в третей комнате – спальня для путников. Работники спят с лошадьми, женщины – у очага, а хозяин – под стрехой корчмы. Двор не имеет забора, но должна быть пресная вода и место – подворье, освобожденное от деревьев.


Город Терголапе – так называлось место, где велась торговля янтарем. На дороге, ведущей в этот город, стояла корчма. Аналог слова «Терголапе» в современном русском языке – это «торговля». После удачной торговой операции пили вино на месте, где происходили торги. В Терголапе было найдено ведро высотой 30,5 см, а рядом – ручка шириной 15 см. На ведре была начертана надпись: «Пьяный лишь бойся и детей рядом с собой», поскольку торговец представлял угрозу для жизни пешехода и, конечно, ребенка, особенно если он путешествовал на коне, напившись из ведра вина. Надпись предупреждала взявшегося за ведро об ответственности после такого количества выпитого зелья.

О том, что в древние времена люди путешествовали верхом, свидетельствует, по крайней мере, два изображения коней с всадниками. Одно из них – высмеивание греха любовного треугольника. Двое мужчин и женщина едут на одной повозке, под этим изображением надпись «Возница-холостяк. Горе ехать на такой повозке пассажирам». Таким образом, то, что изображено, прекрасно согласуется с тем, о чем повествует надпись. Было ли это путешествие в подземелье, в ад? Возможно…В любом случае, в этой надписи есть намек в шутливой форме на грех, сатирическую верность жены.

Были найдены каменные плиты с изображениями воинов с надписями, одну такую надпись я приведу, как пример:


«И полетевши, давай гони.

О войне думай сейчас,

Под цокот копыт мчась!

И напевая, покачивайся

Из стороны в сторону,

На коне мчась,

Гони его, чтоб мчался,

Цокая копытами, в бой, как лев!»


Когда рассматриваешь эти камни с рисунками героев и воинами, с картинами, изображающими повседневную жизнь, все они очень похожи на надгробные памятники; тем более что многие были найдены рядом с урнами, где хранился пепел.

Археологи считают, что многие рисунки и надписи символизируют последние путешествия на тот свет. Лингвисты и историки согласны, но добавляют, что надписи – это ни что иное, как навсегда потерянный героический эпос. На надгробных камнях эпос высекался на память о своих героях и одновременно как заклинание духов. Они, злые и жестокие, поджидают переходящих в загробный мир. В древнеславянском эпосе существовали надписи-палиндромы, то есть стихи, которые можно было читать справа налево или наоборот, а смысл они приобретали в зависимости от рисунка: двоякий, шутливый или прямолинейный.

Археологи находили межевые камни, определяющие границы чего бы то ни было, на них надписи, вот одна из них: «Кто выроет это и передвинет, пусть носит в своем сне этот камень до могилы». «Нельзя присваивать чужую землю!» – об этом гласит данное заклинание. Еще одно заклинание: «Там, где ты вырыл этот межевой камень, останься!», другими словами, «Умри. Останься здесь навсегда, если ты украл».


Путнику, который пробирался на современную венецианскую или русскую равнину, в каменном веке помогали указательные камни, которые предупреждали, куда ехать, где поворачивать, а также – с пожеланиями счастливого пути или в виде уведомлений, где расположена корчма, как проехать к постойне, где можно и самому переночевать, и коней поменять. Куда необходимо свернуть, чтобы получить посильную помощь. Такие камни находят повсюду: на перекрестках дорог, в конце древнеславянских дорог. Слово «здесь» было известно в каменном веке и обозначало оно конец пути.


На древних камнях вырезали пожелания родственникам, например: «Во имя сородичей уезжай отсюда», в пожеланиях часто встречаются такие слова как «сородичи», «свекровь», «во имя бога», «тесть» и «теща». В русском и в древнеславянском языках слово «уезжай» означает не одно и то же. В древнем мире славян это означало «убраться вон», «покинуть», «исчезнуть», особенно в отношении кровных родственников. В нашем, современном, языке это слово может означать «отправиться по делам», «отправиться в путешествие» (или на автобусе в магазин). Однако форма выражения не изменилась с тех самых пор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Дело Бутиных
Дело Бутиных

Что знаем мы о российских купеческих династиях? Не так уж много. А о купечестве в Сибири? И того меньше. А ведь богатство России прирастало именно Сибирью, ее грандиозными запасами леса, пушнины, золота, серебра…Роман известного сибирского писателя Оскара Хавкина посвящен истории Торгового дома братьев Бутиных, купцов первой гильдии, промышленников и первопроходцев. Директором Торгового дома был младший из братьев, Михаил Бутин, человек разносторонне образованный, уверенный, что «истинная коммерция должна нести человечеству благо и всемерное улучшение человеческих условий». Он заботился о своих рабочих, строил на приисках больницы и школы, наказывал администраторов за грубое обращение с работниками. Конечно, он быстро стал для хищной оравы сибирских купцов и промышленников «бельмом на глазу». Они боялись и ненавидели успешного конкурента и только ждали удобного момента, чтобы разделаться с ним. И дождались!..

Оскар Адольфович Хавкин

Проза / Историческая проза