Читаем Тайны лабиринтов времени полностью

– Я хочу остаться один, – проговорил Славу и быстро, почти бегом, ушел за скалу.

Славу и не заметил, как подошла Ладу и присела рядом. Счастье, восторг и смушение лишили его дара речи. Под скалой, когда Славу, наконец, остался один на один с Ладой, пришел Аван и уселся, как ни в чем не бывало. Вдруг Славу вскочил словно ужаленный, он почувствовал накатившуюся волну смрадного звериного запаха. Послышался тяжелый топот – и с выступа скалы скатилось несколько камней, затем появился косматый зверь.

– Медведь! – крикнула Лада.

Это был очень крупный зверь, при виде людей медведь остановился. Его низко опущенная голова раскачивалась из стороны в сторону, из разинутой пасти свисал розовый язык, а маленькие глазки злобно горели. С глухим ворчанием медведь двинулся на людей. Славу и Аван прижались друг к другу плечами, загородив Ладу, и выставили вперед копья. От медведя шла удушливая вонь, и у Авана запершило в горле. Зверь встал на задние лапы и бросился вперед, пытаясь когтями снести головы мальчикам.

– На землю! – раздался истошный крик Лады.

Юноши присели, а над ними пролетело копье и воткнулось в медведя. Славу и Аван схватили древко копья – и что есть силы вдавили его глубоко в зверя. Медведь заревел, поднял лапы вверх и рухнул на землю.

Енох вернулся с охоты вечером. Он притащил на своих плечах молодого оленя и, сбросив груз, облегченно выпрямился. На валуне у входа в пещеру сидел Мелик. Голова его была опущена, казалось, что он дремлет.

– Собирай совет, брат, – негромко сказал и поднял голову Мелик. – На наших землях появились горбаносые.

– Ты больше никому не говорил?

– Нет.

Енох вздохнул.

– Мелик всегда поступает правильно, об опасности не должны знать дети и женщины, во всяком случае, пока. Где ты их видел?

– В лесу. Может, они и не пойдут к морю, как думаешь?

– Лес принадлежит медведям, но мы стали, вроде, одной семьей. Нужно их предупредить и самим подготовиться к нападению. Я думаю, что наша помощь лишней не будет.

Главы семей собрались у скалы. Охотники и стражи знали, что Енох призывает всех мужчин на совет тогда, когда семьям грозит опасность, или перед праздниками. Праздников не намечалось. Тогда что? Может, будут судить нерадивого подростка, сбежавшего с охоты в самый опасный момент? Мужчины терялись в догадках.

– Мелик видел в лесу горбаносых, сейчас он расскажет.


Енох присел у скалы, освобождая центр круга для брата. Мелик рассказывал, как он лежал за густой зеленой завесой ивняка, когда на поляне у лесного озера паслись молодые олени. Внимательно следя за оленями, я ждал, когда можно будет их атаковать. Олени, наевшись, подошли к озеру – тут бы подняться и метнуть копье, но олени разогнули спины и, не напившись, бросились от озера прочь. На озере показался плот – горбаносые выслали дозор, их было двое. Отталкиваясь шестами, они вели плот у самого берега и внимательно всматривались в прибрежные заросли. Мелик легко мог убить этих двоих, но показался еще один плот с целой гурьбой горбаносых. Они переплыли озеро и направились в чащу, а там «медведи».

– Ты не проследил, где они остановились? – спросил один из охотников.

– Мелик поспешил сообщить новость нам, – ответил за него Енох.

– Если горбоносые нападут на медведей, и мы им не поможем, то они придут сюда.

– Нужно много оружия и мяса, чтобы начать войну.

– Мы должны предупредить медведей – и готовиться к нападению.

– Не нужно никого предупреждать! Выставить сторожевых вокруг становища, спрятать детей и женщин, собрать еду в пещере – и ждать нападения.

– Правильно, медведи – сами по себе, а нам нужно готовиться и ждать.

– Пускай сторожевые сходят к лесу и посмотрят, где горбаносые, потом сразу назад.

– Все высказались? – Енох выдохнул и, помолчав, продолжил:

– К медведям нужно идти и предупредить их, а заодно – узнать, где горбаносые, и что у них на уме. Непременно встретиться с вождем и послушать совет медведей! Мелик, возьмешь краску, кремень – и отнесешь в подарок от нас. Они это любят.

– У нас мало краски.

– Пусть Мелик принесет еще – и тогда мы вместе с медведями будем воевать.

– Нужно откупиться от горбаносых.

– Отдайте им добычу – и они потребуют всю нашу жизнь и земли. Они не пришли к нам в гости и не несут дары и улыбки, пришли воины – мужчины, а значит, наши дети и старики будут убиты, как только мы пустим горбоносых к себе, а женщины нарожают им других детей, и много.

– Мы сами побьем горбаносых.


– Охотники мало думают, – ответил Енох. – Горбаносые пришли без женщин и детей, они с оружием и готовы убивать всех подряд. Горбоносые свободны в своих передвижениях, не то, что мы, привязанные к пещере, к своим семьям, к морю. Охотники, запасайтесь мясом, яйцами и рыбой, все съестное сносите в пещеру. Сторожевые – к дороге и наблюдать за степью, за лесом. Всем готовить оружие для охоты на человека. Мелик и Славу пойдут к медведям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Дело Бутиных
Дело Бутиных

Что знаем мы о российских купеческих династиях? Не так уж много. А о купечестве в Сибири? И того меньше. А ведь богатство России прирастало именно Сибирью, ее грандиозными запасами леса, пушнины, золота, серебра…Роман известного сибирского писателя Оскара Хавкина посвящен истории Торгового дома братьев Бутиных, купцов первой гильдии, промышленников и первопроходцев. Директором Торгового дома был младший из братьев, Михаил Бутин, человек разносторонне образованный, уверенный, что «истинная коммерция должна нести человечеству благо и всемерное улучшение человеческих условий». Он заботился о своих рабочих, строил на приисках больницы и школы, наказывал администраторов за грубое обращение с работниками. Конечно, он быстро стал для хищной оравы сибирских купцов и промышленников «бельмом на глазу». Они боялись и ненавидели успешного конкурента и только ждали удобного момента, чтобы разделаться с ним. И дождались!..

Оскар Адольфович Хавкин

Проза / Историческая проза