Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор

Чтобы отвлечь внимание Лукулла, понтийский правитель ударил по его тылам, направив для этой цели корпус морской пехоты. Операцией командовал наварх Аристоник. Но опять вкралась измена. Аристоника выдали предатели. На его корабле, приплывшем к римлянам, Лукулл захватил войсковую казну в 10 000 золотых. Этими деньгами наварх рассчитывал подкупить кого-то из римлян. Средства пришлись весьма кстати для выплаты жалования легионерам.

Аппиан пишет, что наступившая зима отняла возможность снабжать понтийские войска морем. Штормило. Отрезанные подразделения стали страдать по-настоящему. Многие воины ели сухую траву и болели, другие умирали, третьи поедали внутренности павших. Никто не убирал трупы. Армия умирала и разлагалась, как тяжелобольной человек. Причем без всяких боев – прав был Лукулл!

Однако Митридат упорно держался. Царь все еще надеялся, что возьмет Кизик с помощью тех подкопов, что вел с горы Диндим. Это позволило бы одержать победу там, где казалось неизбежным поражение. Но стратег Кизика Писистрат не давал врагу расслабиться. Он сделал контрподкопы, сжег вражеские машины, часто предпринимал вылазки и храбро сражался с изнуренной армией Митридата. После гибели машин и завала подкопов понтийский государь наконец понял, что дело проиграно, разделил войско и начал отступление от Кизика. Но это вовсе не означало, что Евпатор позволил римлянам захватить стратегическую инициативу. У него возник дерзкий план. Митридат хотел высадиться на Апеннинах, соединиться с гладиаторами Спартака и атаковать сердце Республики – Рим. Такой план был достоин самого Ганнибала! Это характеризует размах мышления понтийского царя.

Соратники, конечно, принялись отговаривать от такой авантюры, как высадка в Италии. Отговорили. И все-таки Митридат попытался совершить головокружительный бросок на запад. Царь разграбил город Приап в Троаде, а затем эвакуировался с частью войск по морю в Парос.

Другая часть армии, менее поворотливая, попыталась прорваться сушей в Лампсак. Лукулл преследовал ее и ударил на переправе у рек Эсеп и Граник, которые разлились от дождей. Полководец взял «множество» пленных и перебил 20 000 одних только воинов. Если же считать потери понтийцев целиком, вместе с нестроевыми, сообщает Плутарх, то они достигают трехсот тысяч человек… Страсть римлян к преувеличениям воистину не знает предела!

После этого Лукулл вступил в Кизик, где полководца ждал восторженный прием. Лучшие граждане (не чернь) учредили в его честь ежегодный праздник, так называемые Лукуллии. Затем Луций Лициний двинулся вдоль Геллеспонта в Троаду.

Аппиан немедленно проговаривается о численности войск Митридата и его дальнейших действиях. Да и насчет битвы на переправе высказывается гораздо более осторожно, чем Плутарх: мол, римляне нанесли понтийцам урон. Из чего можно сделать вывод, что картина выглядит не столь катастрофично для Понта. Вскоре мы узнаем, что изрубленные римлянами «300 000 понтийцев» благополучно прибывают в Лампсак. Конечно, были у них потери и поражения. Но вовсе не имел места тот радикальный разгром, о котором Лукулл сообщил в Рим. Впрочем, можно ли винить самого Лукулла? Он всего лишь хотел сохранить командование в этой выгодной войне. И действовал по правилам, которые были принять в римском мире. В частности, многократно преувеличивал потери врага и преуменьшал собственные.

Лукулл осадил Лампсак. Митридат послал эскадру («корабль», преуменьшает Аппиан) и эвакуировал гарнизон вместе с населением из-под носа у римлян. Лукулл словно получил щелчок по носу. Евпатор оставался силен, его рано было сбрасывать со счетов.

Одновременно с осадой Кизика разворачивались события в Каппадокии и на юге Малоазийского полуострова. Наступление на этом фронте начинал еще Диофант. Продолжил кампанию другой полководец, Эвмах. «Быстро пройдя по всей Фригии, – сообщает Аппиан, – он убил многих римлян с женами и детьми». Затем напал на галатов, но неудачно. Вторгся в Суровую (горную) Киликию и подчинил ее. Здесь нашел массу союзников. Киликийские пираты боготворили Евпатора. Для многих из них он совсем недавно был царем и начальником. На сторону понтийцев перешли также исавры и писидийцы. Зато один из тетрархов Галатии, Дейотар, собрал войско и внезапно напал, атаковав понтийцев на марше. Он одержал победу и отбросил Эвмаха, сведя на нет все результаты его лихого рейда. Впрочем, Каппадокия осталась за понтийцами.

Митридат эвакуировал солдат из Лампсака на Парос. С каждым поражением армия редела. Заменить павших было некем.