Читаем Тайны Востока полностью

— Слава тебе, Деваки! Оно придет, венчанное светом, это чистое излияние, исходящее из великой Души, и звезды побледнеют пред славой его. Оно придет, и жизнь бросит вызов смерти, и обновится им кровь всех существ. Оно придет слаще меда и амриты, чище агнца беспорочного и уст девственницы, и все сердца зажгутся любовью. Слава, слава, слава тебе, Деваки!

Она слушала волшебные голоса, и ей все время казалось, что кто-то невидимый и таинственный находится рядом с нею и с любовью смотрит на нее. Она просыпалась и смотрела вокруг, но никого не было, и только в руках ее оказался венок из лотосов, а по зеленой траве были рассыпаны благоухавшие розы.

Однажды Деваки в очередной раз погрузилась в глубокий сон. Она слышала небесную музыку, словно в ее честь разом заиграли сотни арф и запели десятки божественных голосов.

Внезапно небо разверзлось, раскрывая бездны света, тысячи сияющих существ смотрели на нее и Солнце солнц, сам Махадева появился перед нею в человеческом облике. Она вдруг почувствовала, как мировой дух проникает в нее и заполняет все ее существо. Деваки застонала в сладострастных ощущениях и потеряла сознание, и так, в полном забвении всего земного, она зачала божественного младенца.

Когда семь лун описали свои магические круги вокруг священного леса, глава отшельников призвал Деваки к себе.

— Воля Дев исполнилась, — сказал он, — ты зачала в чистоте сердца и в божественной любви. Дева и мать, мы преклоняемся перед тобою. От тебя родится сын, который станет Спасителем мира. Ты назовешь его Кришна, что значит священный. Однако он не должен знать своего происхождения, ты не должна никогда говорить ему о нем. Твой злобный брат ищет тебя и хочет убить. Надо спасаться от него!

Деваки согласно кивнула, и несколько отшельников отвели ее в свежую долину у подножия горы Меру. Там жило племя пастухов, которыми правил большой друг отшельников патриарх Нанда. У него Деваки нашла защиту от преследований своего завистливого брата и его жены, желавшей ее смерти. Там, в жилище Нанды, и появился на свет ее сын Кришна.

Помимо Нанды, никто не знал, кем на самом деле была Деваки, и, тем не менее, все окружили ее и ее очаровательного мальчика самой трогательной заботой. Пастухи называли его «Лучезарным», поскольку одно только присутствие мальчика действовало на людей удивительным образом, и глядя на Кришну, люди чувствовали необыкновенную радость. Даже животные приходили поиграть с веселым младенцем, который в то же время подолгу беседовал со старцами и делал это на равных. Очень часто он уходил в лес и играл там с молодыми пантерами, засовывая им руки в пасти. И не было случая, чтобы хоть одна из них оцарапала или укусила его.

Но больше всего на свете Кришна обожал свою мать, которая часто говорила с ним о небе, Девах, героических сражениях и тех многих удивительных вещах, которые она узнала от отшельников.

Когда ему исполнилось пятнадцать лет, мать призвал к себе глава отшельников, и она ушла, даже не попрощавшись с сыном. И тогда Кришна спросил патриарха Нанду:

— Где моя мать?

— Не спрашивай меня, — ответил тот. — Она вернулась туда, откуда пришла, и я не знаю, вернется ли она назад…

Кришна погрузился в глубокую задумчивость. Он перестал играть и несколько недель бродил по горе Меру. Однажды он встретил высокого старца в белой одежде отшельника и с большой снежно-белой бородой. Его лицо было отмечено печатью величия и на нем было разлито благородство. Полный жизни юноша и столетний старец долго смотрели друг на друга.

— Я ищу свою мать! — сказал Кришна.

— Ее здесь больше нет, — покачал головой старец.

— А где она?

— У того, кто не изменяется никогда.

— Но как найти его?

— Ищи, сын Махадева и знай, что ты и я — мы составляем единое в Нем! Ищи, ищи, ищи всегда!

Старец простер руки в знак благословения, потом повернулся и, сделав несколько шагов, исчез. Кришна долго смотрел на то место, где только что был величественный старец. У него было ощущение, что тот растворился в чудесном горном воздухе. И когда он сошел с горы, то казался преображенным. Новая энергия излучалась из всего его существа. Он собрал всех своих товарищей и сказал им:

— Друзья мои! Отныне мы будем бороться против Торов и Змей, будем защищать добрых и одолевать злых!

С той самой минуты Кришна и его верные товарищи превратились в воинов, он укрощал львов и освобождал целые народы. И это были его первые шаги на пути к превращению в того самого Спасителя мира, о каком некогда говорил его матери глава отшельников…

КАК МОИСЕЙ СТАЛ МОИСЕЕМ

«Некто из племени Левинина пошел, и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила сына, и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца.

Но не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника, и осмолила ее асфальтом и смолою, и, положивши в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки. А сестра его стала вдали наблюдать, что с ним будет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное