Тайны Востока

И вышла дочь фараонова на реку мыться; а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла, и увидела младенца; и вот, дитя плачет; и сжалилась над ним и сказала: это из еврейских детей.

И сказала сестра его дочери фараоновой: не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицы из Евреянок, чтобы она вскормила тебе младенца?

Дочь фараонова сказала ей: сходи. Девица пошла, и призвала мать младенца. Дочь фараонова сказала ей: возьми младенца и вскорми его мне; я тебе дам плату. Женщина взяла младенца и кормила его.

И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына, и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вытянула его…»

Так начинается вторая глава Исхода из Второй книги Моисеевой, в которой рассказывается о детстве знаменитого спасителя народа израильского. А вот дальше сразу же начинается повествование о том, как Моисей убил египтянина, женился на дочери Рагуила Сефоре и узнал через ангела о своем высоком предназначении. Почему же именно на него, скромного пастуха овец своего тестя Иофора, священника Мадиамского, обратил внимание Господь? Ведь возложить спасение целого народа на обыкновенного человека означало обречь дело на неудачу. Слишком уж многими достоинствами должен был обладать сей муж, на которого возлагались надежды Господни. Ведь вывести народ израильский из земли египетской значило вывести его из рабства не только физического, но и духовного, вырвав из культа многобожия и восславив только одного Господа!

Моисей был отнюдь не таким простым человеком, как это можно понять из Библии, и к тому времени, когда ангел обратился к нему, он был посвященным и сам алкал великого духовного подвига.

Чтобы узнать, кем же на самом деле был Моисей, нам придется снова вернуться на берега Нила, где мать на самом деле оставила своего сына в надежде тронуть дочь фараона и таким образом спасти младенца от преследования, сходного с преследованием Ирода.

И царственная сестра одного из самых великих монархов Египта Рамзеса II на самом деле спасла мальчика. По всей видимости, он рос при дворе фараона и был товарищем его сына Менфеты. По египетским обычаям этот самый Менфета получил образование у жрецов в храме Аммона-Ра в Мемфисе, поскольку в то время искусство царствовать рассматривалось как ветвь священнической науки.

Менфета был робок, но в то же время очень любопытен и, хотя и обладал весьма скромными умственными способностями, тем не менее, был подвержен сильной страсти к оккультному учению, толкнувшей его позднее во власть магов и астрологов низшей ступени. Что же касается самого Моисея, которого звали поначалу Хозарсифом, то уже в ранней молодости он отличался очень сильным, замкнутым характером и был одарен блестящими способностями.

Обучаясь вместе со своим названым братом у египетских жрецов, Хозарсиф стал настоящим воспитанником египетского храма.

Посвященный своей матерью Изиде и Озирису, он провел свое отрочество среди священников, принимал участие во всех священных праздниках, в жреческих процессиях, носил эфуд, как назывался пояс посвященных, святые чаши и кадильницы. Внутри же храма он, серьезный и внимательный, постоянно прислушивался к священной музыке, к гимнам и поучениям жрецов.

Отличительной чертой его наружности был широкий лоб и черные пронизывающие глаза с глубоким и пристальным выражением, которое вызывало тревогу у всех, на ком он останавливал свой пристальный взгляд. Он казался застенчивым, и его прозвали «молчальником», но время от времени он вспыхивал и тогда казался носителем какой-то никому неизвестной великой идеи, которая рано или поздно будет претворена в жизнь. Уже в ранней молодости между бровями Хозарсифа пролегла та роковая складка, которая отличает человека, предназначенного для трудного подвига, и многим казалось, что на его лбу застыла грозовая туча.

Хозарсиф был намного умнее Менфеты, и ничего удивительного в том, что его приемная мать мечтала о царской власти для него, не было. Названный брат с ранних лет завидовал ему, да и сам Рамзес смотрел косо на молчаливого жреца и не доверял ему. И каково же было разочарование сестры фараона, когда ее приемный сын высказал все, что он думал по этому поводу. Случилось это в одном из самых великих храмов Египта.

— Настало время проникнуть в мистерии Изиды и Озириса, — сказала ему мать. — В течение долгого времени я не увижу тебя, мой сын. Но не забывай никогда, что в тебе — кровь фараонов, и что я — твоя мать. Посмотри вокруг… Если ты захочешь, со временем… все это будет принадлежать тебе! — указала она на окружавшие храм обелиски, роскошные дома и дворцы. К ее удивлению, сын покачал головой.

— Ты хочешь, — сказал он, — чтобы я властвовал над этим народом, который поклоняется богам с головою шакала, ибиса и гиены? А ты никогда не думала о том, что останется от всех этих идолов через несколько веков?