Тайны Востока

В октябре Потемкина сменил генерал-аншеф П. А. Текелли-Порович, который принялся преследовать мятежников. В это же время казачий корпус Иловайского переправился на левый берег реки Лабы и сжег дотла все селения, которые встретились ему по пути. В начале ноября Мансур потерпел свое последнее поражение и с несколькими десятками своих сторонников ушел в горы, бросив раненых, стариков и детей. Самозванец нашел приют в турецкой крепости Суджук-кале, где и был взят в плен летом 1791 года. Так бесславно закончилась одиссея шейха Мансура на Кавказе…

Теперь можно уверенно сказать: да, это был авантюрист чистейшей воды и самый обыкновенный самозванец. Но в то же время он был и героем, поскольку поднял на борьбу с Россией целые народы и успешно сражался с русскими войсками. Ну а переход через горы, который он совершил, спасаясь от преследования, по своей дерзости и отчаянности превосходил подвиги «чудо-богатырей» А. В. Суворова.

Да, он был самозванцем, но разве мало было самозванцев в той же России, где монах Григорий Отрепьев назвался царевичем Димитрием, а казак Емельян Пугачев — государем Петром Федоровичем. И если отбросить в сторону эмоции, то можно увидеть, что пророчество у горцев Северного Кавказа, как, собственно, и самозванство в России, являлось по своей сути своеобразной идеологией борьбы. С той лишь разницей, что на Кавказе она велась с антиколониальных позиций, а в России — с антикрепостнических. А в подоплеке и той и другой лежало одно и то же — стремление к свободе.

Конечно, к шейху Мансуру можно относиться по-разному, но вычеркнуть его имя из истории Кавказа невозможно, как невозможно вычеркнуть из русской истории княжну Тараканову и того же Лже-дмитрия. И вряд ли мы ошибемся, если скажем, что у каждого горца и по сей день собственный шейх Мансур…

СУДЬБА МАХАТМЫ ГАНДИ

Трудно найти в практике юриспруденции уголовное дело, которое потребовали бы снова расследовать через… пятьдесят один год. Тем не менее такое дело есть, и иск о пересмотре дела об убийстве Махатмы Ганди подал известный индийский историк Прадип Чандракант Дальви. Почему? Да по той простой причине, что в свое время не проводилось тщательного расследования обстоятельств убийства Махатмы! Оно было невыгодно каким-то могущественным силам. Только и всего…

И чтобы получить ответ на вопрос, кто же все-таки стоял или, во всяком случае, мог стоять за покушением на Ганди, надо вернуться в далекий 1915 год, когда он вернулся в Индию из Южной Африки и основал в Ахмадабаде обитель, в которой вместе со своими единомышленниками стал готовиться к борьбе за освобождение Индии. Но самое интересное заключалось в том, что бороться он собирался путем уже известного на весь мир ненасильственного сопротивления, принесшего ему славу и известность в Южной Африке. И именно там он сформулировал свое учение о сатьяграхе. Термин «сатьяграха» сам Ганди объяснял так: «сатья» — «истина, воплощенная в любви», «аграха» — «твердость духа»; «сатьяграха» — упорство в истине, основанное на ненасилии.

Впервые он применил свой метод в 1907 году в знак протеста против расистского закона правительства Трансвааля, решившего ввести для индийцев специальные пропуска, для получения которых полиция требовала регистрацию и отпечатки пальцев. Ганди не удалось добиться отмены закона. Но проводившаяся им политика неподчинения закону о регистрации привлекла внимание мировой общественности к положению индийцев, и в конце концов южноафриканские власти были вынуждены принять «Закон об облегчении положения индийцев».

Ко времени своего возвращения в Индию Ганди приобрел всемирную известность и стал Махатмой. Он установил хорошие отношения со многими членами Индийского национального конгресса и тем не менее сразу же дал понять, что не разделяет их радикальных убеждений и стоит за постепенные реформы. «Истинная мудрость не в том, чтобы начать какое-либо дело, — любил повторять он, — а в том, чтобы знать, как это дело довести до конца».

Конечно, не все конгрессмены разделяли его либеральные убеждения, но в чем они сразу же убедились — так это в его могучем духовном воздействии на окружающих. От Махатмы исходила удивительная сила, она словно магнитом притягивала к нему людей, и те были готовы идти за ним куда угодно. Разумеется, руководителям ИНК было выгодно на определенном отрезке времени иметь в своей организации такого духовного лидера.

И Ганди оправдал их надежды после первой же своей сатьяграхи, пробудившей к активной политической жизни самые широкие слои населения. «Он был подобен струе свежего воздуха, — писал о нем Д. Неру, — заставившего нас расправить плечи и глубоко вздохнуть; подобно лучу света, он прорезал мрак, и пелена спала с наших глаз; подобно вихрю, он все всколыхнул, и в первую очередь человеческое мышление. Ганди не спустился сверху; казалось, он вышел из миллионных масс индийцев, он говорил их языком и уделял им и их ужасающему положению все внимание».