Тайны Востока

Многие крепостные башни были разрушены, но артиллеристам так и не удалось пробить ни одной значительной бреши, а предпринятый войсками штурм окончился неудачей.

Не принесла успеха и атака с моря, где корабли султана дважды пытались пройти протянутое поперек Золотого Рога понтонное заграждение. Мехмед был настолько разочарован, что после сражения жестоко избил командовавшего операцией адмирала и снял его с должности.

Несмотря на огромное преимущество в живой силе и технике, Мехмед так и не смог ворваться в город, тогда ему на помощь пришел находившийся у него на службе итальянец. Прекрасно понимая, что мощную крепость невозможно взять только с суши, он предложил… перетащить суда по земле в Золотой Рог и таким остроумным способом преодолеть понтоны. И кто знает, не вспомнил ли итальянец то самое предсказание оракула, с которого начался наш рассказ.

Ничего другого султану не оставалось, его инженеры принялись за работу, и уже очень скоро по земле протянулась дорога из смазанных жиром бревен, по которым двигались салазки с металлическими колесами. На них установили морские суда, подняли их из воды с помощью специальных блоков, и они на самом деле прошли по суше «аки во воде» с помощью упряжек волов. Конечно, это была адская работа, но игра стоила свеч, и вскоре в Золотом Роге оказалось около семидесяти турецких кораблей.

Однако Мехмед не спешил идти на приступ. Да и зачем теперь, когда с водой и продовольствием в Константинополе с каждым днем становилось все хуже, было губить и без того сильно поредевшее войско. Каким бы жестоким не был Мехмед, армией своей он дорожил и решил взять Константинополь, что называется, малой кровью. Он не внял уговорам своего великого визиря Халила сделать грекам последнее предложение сдаться. Вместо переговоров он приказал заминировать стены и перекинуть мосты через огромный ров. Но все было бессмысленно, и ни один османский солдат так пока и не вступил на землю столицы Византии.

В конце концов Мехмед потерял терпение и назначил решительный штурм на 29 мая. Накануне он объехал свое войско и через глашатаев сообщил, что согласно обычаям ислама город будет отдан на трехдневное разграбление и все его богатства будут честно поделены между воинами. Ну а те, кто войдет в Константинополь первыми, будут награждены поместьями и высокими постами в администрации. Себе же султан был намерен забрать все здания византийской столицы.

Атака на городские стены состояла из трех стадий. Сначала шло нерегулярное войско и башибузуки, которых подгоняла ударами плетей конная полиция. Они сражались почти два часа и, измотав противника, отошли назад. И сразу же в бой пошли прекрасно вооруженные и обученные анатолийские войска. И пока тяжелая артиллерия разрушала стены, пехота бросилась на частокол, возведенный под руководством Джунстининани из деревянных брусьев и бочек с землей в том месте, где в стенах образовался пролом в результате предыдущей бомбардировки. Карабкаясь по спинам друг друга наверх, чтобы закрепить приставные лестницы и затем уже прокладывать путь дальше, турки были встречены градом камней. А когда им все же удалось взобраться на стены, началась страшная рукопашная. Но когда за час до рассвета огромная пушка Урбана разрушила значительный участок стены и отряд турок сумел-таки ворваться в город, греки быстро перебили их, а те, кто остался в живых, попрыгали в ров.

Настало время бросить в бой янычар, которых Мехмед держал в резерве для нанесения завершающего удара. Султан сам довел свои отборные войска до крепостного рва, но дальше этого дело не пошло. Греки защищались отчаянно, и атака снова захлебнулась. И кто знает, чем бы закончилась эта битва, если бы по какой-то роковой случайности не остался незакрытым подземный вход из крепости под башней Керкорта в северном углу крепостных стен. Затем его, правда, сумели закрыть, но было уже поздно: отряд турок прорвался в город и начал взбираться на надвратную башню. В довершение всего погиб успешно руководивший обороной Джунстиниани, и многие генуэзцы, сражавшиеся на стенах, поспешили на свои корабли.

В городе началась паника, и султан приказал янычарам провести последнюю атаку на ворота святого Романа. Несмотря на отчаянное сопротивление горожан, туркам удалось добраться до внутренней стены и взобраться на нее. В то же время над башней Керкорта взвились турецкие флаги и разнесся громкий торжествующий крик: «Город наш!»

Понимая, что спасти город может только чудо, император сорвал с себя знаки отличия и бросился в самое пекло рукопашного боя с янычарами. Но все было напрасно, ряды защитников города быстро таяли, ну а самого императора никто уже больше не видел ни живым, ни мертвым.