Тайный дневник Натальи Гончаровой

– Примите мои поздравления, – сказал он. – Это сообщение подтверждает ваши источники: только что был задержан один из перевозчиков и при нем найдена огромная сумма, десятки тысяч рублей.

– Теперь вы мне верите, – гордо сказал барон, кашлянув.

Барон только что возвысился в глазах собеседников, которые до того были склонны относиться к нему, как к пятому колесу в телеге. Отныне барон считал себя Кассандрой и, взвешивая каждое слово, позволил себе заявить:

– Пушкин готовит коллективный побег, иначе зачем столько денег?

– Вы серьезно?

– Абсолютно! – подтвердил барон, гордый произведенным эффектом.

Я осеклась, перестав как попугай повторять то, что читала по губам беседующих, и стремительно повернулась к Александру.

– Скажите же мне, Саша, что весь этот кошмар – неправда! Иначе это чудовищно. Это невозможно, это не вы, – залепетала я в панике со слезами на глазах.

Александр покраснел, очень смущенный, и пробормотал:

– Да нет же, нет, Наталья, они все просто несут чушь, и я представления не имею, с какой целью. Они хотят свалить на меня все заговоры в России! Наталья, вы же меня знаете, вы не поверите в подобные глупости! Каждый стремится доказать царю, что именно он лучше всех владеет ситуацией.

Александр попытался отговориться шуткой:

– Вы ведь не хотите сделать из меня революционера!

Я не ответила, только сильно побледнела; я попыталась скрыть охвативший меня ужас.

Несмотря на его отрицания, казавшиеся мне искренними, то, что я в последний момент прочла по губам генерала и адмирала, окончательно меня добило!

30. Ловушка и признание Идалии Полетики

Идалия Полетика, моя близкая подруга, попросила о встрече под каким-то предлогом, не терпящим отлагательства; это показалось мне странным, однако я охотно согласилась; мы обожали пересказывать друг другу последние слухи и сплетни, ходящие при дворе.

Это было 24 января 1837 года, я пришла ближе к полудню. Идалия встретила меня очень радостно, даже, пожалуй, слишком… Я почувствовала, что ее радость деланая и преувеличенная; она нервно смеялась после каждого слова. В гостиной, где исходил паром традиционный медный тульский самовар, воцарилась странная атмосфера; маленький столик, покрытый очень красивой крестьянской скатеркой с ручной вышивкой, располагался рядом с диваном, обтянутым потертым красным бархатом. На столике стояли три чашки, хотя нас было двое. Если бы она ждала еще одну гостью, Идалия обязательно меня бы предупредила. Она извинилась, сказав, что на несколько минут отойдет на кухню, чтобы принести собственноручно испеченные пироги. Издалека я окликнула ее:

– Ты поставила три чашки, мы ждем кого-то еще?

Идалия не ответила. Я услышала подозрительный шум в соседней комнате: шаги, перешептывания, и вдруг, к моему величайшему изумлению, в двери показался Жорж Дантес.

– О Боже, что вы здесь делаете? Вы просто сошли с ума! Кто вам сказал, что я буду здесь?

Идалия вышла из кухни и присоединилась к нам. Она хотела объяснить мне присутствие Жоржа, но я не оставила ей времени, сказав:

– Ты обманула меня и заманила в ловушку, это непростительно; ты играешь с моей честью и жизнью.

– Прости меня, – сказала Идалия, – но он был так настойчив и в таком отчаянии, что мне стало его жалко! По моим представлениям, в этом нет ничего дурного, ведь он твой зять…

– Думаю, ты неправильно оцениваешь положение вещей; на твой взгляд, оно и без того не достаточно сложное, или ты хочешь погубить меня?

Жорж Дантес молча присутствовал при нашей перепалке, переводя взгляд с одной на другую.

Наконец он вмешался:

– Наталья, позвольте мне объяснить…

– Замолчите, – сказала я, – вам должно быть стыдно! Вам мало того, что вы пытались ухаживать за мной на балу три дня назад в присутствии моего супруга? Должна вам напомнить, если вы позабыли, что вы теперь женаты, и к тому же на моей сестре! Страсть ослепила вас, вы совершенно не осознаете, что творите. Вы желаете заполучить трагедию? Вам прекрасно известно, что Александр следит за мной еще внимательнее с тех пор, как получил в начале месяца анонимное письмо, приписывающее мне связь с императором. Если он узнает, что мы виделись, разразится огромный скандал, и он вызовет вас на дуэль; он привык бросать вызов за куда меньшее.

Идалия удалились в другую комнату, не забыв прикрыть за собой дверь.

– Наталья, я люблю вас безумно, я не могу жить без вас; днем и ночью я думаю о вас, я грежу только вами. Днем, ночью ваш образ является мне повсюду; ваше отсутствие сковывает меня как цепями. Вы единственная женщина, которая имеет для меня значение, я вам это уже говорил, убежим вместе, мой отец уже все для нас подготовил!

– Жорж, вы совершенно обезумели, возьмите себя в руки, успокойтесь; вы скверно выбрали момент и место для объяснений в любви – здесь, у Идалии… Вы компрометируете нас обеих, вы подвергаете нас большой опасности!