Тайный дневник Натальи Гончаровой

– Объяснись же наконец, – повысила голос я. – У меня и впрямь кончается терпение. Говори уже, я тебе приказываю!

– Ладно, истина в том, что я была любовницей Жоржа.

– И это все, что ты хотела мне сказать? – откликнулась я.

– Да, – призналась Идалия, пораженная моей реакцией. – А на тебя это вроде не произвело особого впечатления?

– Я давно это подозревала.

– И ничего мне не сказала?

– Нет, я знала, что все скоро закончится… Со мной дело обстояло по-другому: между нами не было ничего слишком физического.

– Ты неподражаема, Наталья; я и представить себе не могла, что ты выслушаешь подобную новость с таким самообладанием; если бы я была на твоем месте…

– Но ты не на моем месте, – сухо заметила я.

– Прости.

– Это неважно; я не из ревнивых женщин, выискивающих признаки измен, но скажи мне, когда это началось? При каких обстоятельствах?

– Очень просто, на балу; он пригласил меня на танец, мы несколько раз встретились, потом однажды вечером я выпила больше обычного, он предложил отправиться к нему, я согласилась; видишь, все произошло по классике.

– Что ж, ты освободилась от груза, теперь тебе лучше?

– Должна тебе сказать, что несколько дней назад я окончательно порвала с Жоржем.

– Когда именно?

– В то воскресенье.

– Теперь я понимаю лучше.

– Что именно ты понимаешь?

– Я встретила Жоржа на балу вечером в понедельник, он совершенно переменился, словно избавился от проблемы. Он много пил, громко разговаривал, был очень возбужден. Не в его обыкновении так себя вести; кстати, когда я увидела его два дня спустя, он снова стал нормальным… То есть таким, каким я всегда его знала.

– Наталья, – сказала Идалия с виноватым видом, – мне нужно сказать тебе еще кое-что важное.

– Что именно? Надеюсь, ты не беременна?

– О нет.

– Тогда в чем дело?

– Это очень трудно.

– Так, хватит, – раздраженно сказала я. – Только что ты разыграла передо мной комедию, теперь желаешь разыграть трагедию! Мы не в театре, так что даже не начинай.

– Ты правда хочешь все узнать? – спросила Идалия.

– Да, хочу.

– Ладно, раз ты сама так решила! У Жоржа есть любовница.

– Что? – переспросила я. – Ты с ума сошла? Ты хочешь сказать любовница, возлюбленная?

– Нет, нет, я сказала ровно то, что сказала: ЛЮБОВНИЦА.

– Это невозможно! Ты бредишь, Идалия.

– Нет, клянусь, у меня есть доказательство, я ее видела.

– А доказательство в том, что ты их видела вместе?

– Нет, не просто на улице, конечно, но в их письмах.

– Объяснись.

Идалия рассказала мне все.

Они часто бывали у Жоржа дома. Жорж отличался беспечностью и неаккуратностью; Идалия, как влюбленная женщина, тщательно убирала квартиру. И вот, некоторое время назад, желая закрыть разболтавшийся ящик, она обнаружила толстую школьную тетрадь; движимая любопытством, она открыла ее; каково же было ее изумление, когда она поняла, что Жорж, как прилежный ученик барона ван Геккерна, тщательно вклеивал письма, которые присылал ему приемный отец, а рядом свои собственные, добросовестно переписанные.

Идалия сначала с долей иронии их просмотрела, потом, все более заинтересованная их содержанием, лихорадочно прочитала от корки до корки. Она не хотела верить своим глазам, но не могла поделиться этим ужасным открытием ни с кем, и уж тем более со мной. И правда, как могла она сообщить мне в приступе досады и ревности:

– Знаешь, Наталья, у Жоржа, которым ты увлеклась, есть любовница.

Чем дальше она читала, тем более ошеломленной себя чувствовала: это были традиционные послания от женщины к ее любовнику, размеченные любовными упреками, недосказанностями, невольными порывами: «Je ne pourrais survivre, s’il t’arrivait malheur[86]» – писала его любовница.

Жорж на это отвечал: «Si, quand je vous dis: je vous aime, c’était moins sincère… que si, je t’aime[87]».

В письме, датированном 24 декабря 1835 года, Жорж выражает свое обожание: «Je t’aime plus que tous les miens ensemble, je ne puis pas tarder à t’en faire l’aveu[88]».

«Je ferai tout au monde pour toi! [89]» Идалия была вдвойне потрясена, обнаружив, что Жорж признавался ей в любви абсолютно теми же словами!

Она знала, что Жорж одновременно пылко ухаживает за мной. Она чувствовала, что разрывается между этими двумя секретами.

В ее голове словно взорвалась бомба; этот человек любил двоих различных существ – мужчину и женщину! Если бы она нашла письма, адресованные одной или нескольким дамам, то лишь посмеялась бы; она могла бы сравнить их и развлечься, выясняя, богатое ли у Жоржа воображение.