Тайный дневник Натальи Гончаровой

Неразлучный и верный «дядька» Александра Никита Козлов терпеливо ждал меня; в его молчании чувствовался тяжелый укор – он уже привык к моим уверткам в последнюю минуту. Никита был существо необыкновенное, настоящий персонаж романа. Он состоял при Александре и защищал его с самого раннего детства; в нем дышала истинная сила природы. Чтобы представить себе его физический облик, достаточно вообразить Портоса из «Трех мушкетеров» Александра Дюма. Александр мог ночами бродить по московским улицам, заходить в самые подозрительные трактиры, в самые неспокойные места, бдительный Никита Козлов всегда был рядом. Но, с другой стороны, Александру частенько приходилось выручать «дядьку» из рук полиции или правосудия, потому что занятия Никиты не всегда отличались беспорочностью…

С точки зрения посторонних они представляли собой любопытную пару, загадочный тандем. Никита – спокойствие и безмятежность; Александр – ум, вызов и беспечность. Они походили на знаменитую мифологическую греческую пару: Ореста и Пилада. Никита был для Александра добрым духом, как в лампе Аладдина, – всегда готовым возникнуть и спасти. Александру достаточно было вспомнить о нем или воззвать, и Никита появлялся из ниоткуда совершенно непредвиденным образом. Они всегда были готовы довериться друг другу и пожертвовать собой ради другого: сила и разум. В любом месте и при любых обстоятельствах, если Александр сталкивался с малейшей проблемой, колосс с его геркулесовской силой одним своим присутствием наводил порядок и призывал к должному уважению…

Несмотря на бесчисленные вызовы на дуэли, на которые был щедр Александр, многих из них благодаря Никите удавалось избежать; ему не было необходимости драться в кабаках или трактирах, куда увлекал его Александр; стоило ему почуять, что дело пахнет потасовкой, Никита брал в руку одну из огромных фаянсовых пивных кружек, помахивал ею, чтобы все видели, и, не говоря ни слова, просто, спокойно и безмятежно раздавливал ее в своих пальцах на глазах у завороженной публики… Возможные участники стычки проникались этим зрелищем, и, словно по волшебству, боевой задор испарялся, разногласия сглаживались, снова воцарялись мир и покой.

По дороге я раздумывала над характером Александра; возникал образ человека благородного и милосердного. Прежде чем покинуть меня, у него хватило великодушия сказать:

– Будь покойна, ты не виновата в моей смерти, это дело касается только меня.

И добавил:

– Постарайся все забыть. Ступай в деревню.

Он даже подумал о моей будущей жизни и на прощанье дал последний совет:

– Носи по мне траур два года и потом выходи замуж, но за человека порядочного.

Прежде чем испустить последний вздох, Александр-Пигмалион осознал, что его творение не завершено; он захотел продолжить свой труд. Он даже расписал мое дальнейшее существование, желая охранять меня и после своего ухода, если только в последнем всплеске ревности не захотел управлять и руководить мною и после своей кончины. Мысли мои путаются. Воспоминания затуманиваются.

Несмотря ни на что, я превозмогла себя и приехала в Святогорский монастырь. Едва я вылезла из саней, меня посетила галлюцинация. Вызвано ли это было тяготами путешествия и усталостью? Мне показалось, что я различила доносящийся до меня голос; нет, это и впрямь был голос Александра, который по обыкновению бранил меня:

– И ты приезжаешь в такой час?

Однако вокруг не было ни единой живой души… Я повернулась к Никите:

– Ты слышал, Никита?

– Нет, Наталья Николаевна, знаете, здесь очень тихо, – сказал он, невольно про себя усмехаясь.

Потом из скромности и уважения он отошел, оставив меня в одиночестве предаваться своим мыслям перед последним пристанищем супруга. Едва он удалился, снова зазвучал голос Александра, и на этот раз я была уверена, что не ошибаюсь:

– Я жду уже четыре года, а ты все не появлялась… И смотри, сегодня ты не принесла мне даже букетика цветов! Сама видишь, ты меня не любишь, я так и думал, а теперь в этом уверился… Ты, конечно же, предпочитаешь по-прежнему встречаться с этим Дантесом и кокетничать с императором!

– Александр, не станешь же ты устраивать мне семейную сцену здесь, среди всех этих могил; это попросту неприлично.

Судьба-насмешница приберегает для нас странные сюрпризы… Через семь лет после смерти Александра я вступлю в брак с Петром Ланским. Тем самым мой новый супруг сможет испытать чисто мужскую радость победителя, который, пусть и после смерти соперника, взял верх над величайшим поэтом России.

– Это даже непристойно; если ты не прекратишь, я уйду и в жизни никогда не вернусь!

– О! Знакомые речи, Наталья Николаевна, вечный шантаж. Когда я отказывался покупать тебе новое модное платье, чтобы ты покрасовалась на балу, ты грозила, что не подпустишь меня более к своему божественному телу; я привык к такому твоему поведению.