Тайный дневник Натальи Гончаровой

– Вам не кажется, маменька, что вы рискуете перестараться? – сказала я. – Или вы действительно принимаете Александра Сергеевича Пушкина за дурачка? Неужели вы полагаете, что такой человек, как он, тонкий психолог, знаток людских душ и побуждений, может купиться на подобные фокусы? Маменька, если вы никому не расскажете, я дам вам почитать отрывки из «Евгения Онегина», которые декламировал мне Александр, – не без иронии добавила я, – и вы все поймете! Если мужчина способен с такой точностью и глубиной выражать тончайшие движения женской души, он быстро распознает ваш недалекий план… и потом, я не ваша марионетка!

Внезапно я осознала всю чудовищность того, что только что произнесла.

За всю свою жизнь я очень редко давала хоть малейший отпор. У меня в ушах еще звучали собственные слова:

– Я не ваша марионетка!

Воцарилась мертвая тишина. Сестры Екатерина и Александра, случайно оказавшиеся рядом, ошеломленно застыли. Мать, вместо того чтобы бурно отреагировать на этот мятеж, сделала вид, будто ничего не слышала, и велела мне не терпящим возражений тоном:

– Делай, что тебе сказано. Пользуйся своей красотой, пока ты еще соблазнительна; сама увидишь, моя милая, как летит время…

Впервые с моего раннего детства мать обратилась ко мне с этим ласковым словечком, которое, как мне казалось, навсегда исчезло из ее любящего материнского обихода.

Как объяснить столь неожиданный поворот? Или слово «марионетка» произвело таинственный сдвиг в голове у матери? «МОЯ МИЛАЯ» – это граничило с чудом!

– Хорошо, мама, я вас слушаю.

Это «мама» вырвалось тоже случайно. Я произнесла его, не раздумывая, почти инстинктивно. И сама удивилась тому, как этот изначальный крик еще смог вырваться из глубин моего раннего детства; было ли то причиной, по которой это нежное звукосочетание невольно вызвало потрясение в ее душе.

Разве «мама» не созвучно с «моей милой»?

– Вот увидишь, – снова заговорила она, – годы несутся со страшной скоростью.

Ее тон совершенно переменился. Если бы в этот момент появился какой-нибудь случайный гость, он увидел бы двух беседующих закадычных подружек, которые делятся воспоминаниями детства. Старшая, оберегая младшую, предостерегала ее от опасностей жизни и ловушек, которые вечно подстраивают мужчины.

– Тебе восемнадцать лет, но не успеешь оглянуться – и уже тридцать; оглянешься еще разок, а из зеркала на тебя посмотрит застывшая, изрезанная морщинами изможденная восковая маска… и только по двум голубым глазам, которые еще движутся, ты узнаешь себя! Используй свою молодость, как писал французский поэт Ронсар:

Cueillez, cueillez votre jeunesse…
Comme à cette fleur la vieillesse
Fera ternir votre beauté[14]

,

потому что ты тоже завтра увидишь, как и Ронсар, что твоя красота зачахла и увяла.

– Вот настоящий урок эпикурейства, – заметила я, желая показать, что не так уж глупа, как она полагала.

– Откуда ты это взяла? – удивилась мать.

– Знаете, маменька, все считают, что я красива и глупа; многие так думают, и вы тоже, и вас это вполне устраивает, чтобы продать меня тому, кто больше предложит.

– Что ты такое говоришь, кто вбил тебе в голову подобные мысли?

– Повторяю, маменька, я не такая пустоголовая, как вы воображаете! И перестаньте делать из меня ниспосланного самим провидением ангела, спустившегося на своих огромных крыльях, дабы спасти семью Гончаровых. Я прекрасно понимаю, что для вас куда удобнее держать меня за «красивую и глупую», чем за «красивую и умную»!

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ваши богатые и родовитые друзья ищут себе красивую куклу, которую будут выгуливать на балах, показывать на концертах, выставлять в модных салонах, а потом отвозить в золоченых каретах обратно в семейное гнездышко до следующего раза.

– У тебя ложные представления о моих намерениях, ты несправедлива, Наталья.

– Маменька, не думайте, что я не распознала вашу игру: вам не удалось выдать замуж Екатерину, потому что она высокого роста и плохо сложена, а что до бедняжки Александры, то она от рождения слегка косоглаза… Вы мне скажете, что я тоже, но у меня это почти незаметно, и именно благодаря легкому косоглазию магия моего взгляда так гипнотически действует на мужчин! – рассмеялась я.

– Не приписывай мне коварных замыслов, нашла нового Макиавелли!

– Макиавелли, Макиавелли… надо будет перечитать его произведения, – очень серьезно повторила за нею я, подшучивая над матерью.

– Я лишь хотела предостеречь тебя и поделиться своим жизненным опытом; тебе несказанно повезло с твоей ослепительной красотой! Даже мне в молодости было далеко до твоего очарования; должна открыть тебе секрет: что бы ни случилось, существует одно непреложное правило… – закончила она с улыбкой.