Тайный дневник Натальи Гончаровой

Между Лафитом и Клико
Лишь были дружеские споры,
(…)
Все это было только скука,
Безделье молодых умов,
Забавы взрослых шалунов…

Чтобы не смущать его, мы не стали намекать, что он странным образом беседует с бутылками.

– Вы позволите? – спросил Александр, завладевая бутылкой шампанского «Вдова Клико».

– Прошу вас, сударь, – со сдержанным весельем в голосе ответила мать.

Затем, приподняв полы своего платья, она грациозно опустилась в глубоком придворном подобострастном реверансе, каким фрейлины приветствуют своего повелителя и господина, и целомудренно прикрыла глаза.

Я ожидала, что Александр подыграет ей, куртуазно сказав: «Прошу вас, дражайшая Наталья Ивановна, поднимитесь». Но он, основательно выпив, ничего подобного не сделал… Зато опытной рукой снял с пробки мюзле и обратился к нам с вопросом:

– С хлопком или без?

– С хлопком… – хором воскликнули мы.

Под давлением газа пробка вырвалась, устремилась вверх и отскочила от потолка. Мы, все четверо, зааплодировали.

Александр в порыве вдохновения продекламировал:

Освободясь от пробки влажной,
Бутылка хлопнула; вино
Шипит…

* * *

– По такому случаю, – поучала меня мать, – наденешь платье из черных кружев, которое мы купили на прошлой неделе, оно с огромным декольте и подчеркивает твою идеальную грудь. Ты должна постоянно быть у него перед глазами… ни один нормально устроенный мужчина не должен устоять! – игриво закончила она.

– Ты должна заставить заговорить свое божественное тело… Мужчины, как тебе еще не раз представится случай удостовериться, увы, часто понимают единственный язык – язык плоти, и их лексикон крайне убог: они ограничиваются пустыми словами и избитыми, а то и примитивными выражениями. Внимательно понаблюдай за их приемами обольщения: по большей части они сводятся к совершеннейшим банальностям и повторам: сначала мужчины притворяются, будто их интересуют твои занятия, потом делают вид, что их особо привлекают твои мысли, и, наконец, они начинают делать комплименты твоему телу, потому что именно оно и есть предмет их вожделений! Все точно как переходы в опере…

– Что вы хотите сказать?

– Ну, они проигрывают тебе четыре темпа: анданте, адажио, аллегро и фортиссимо.

– Если я правильно поняла, маменька, то едва я почувствую, что началось крещендо… я должна сказать ему: сударь, модерато, пианиссимо и, если он слишком настойчив, финал!

И мы дружно расхохотались… в унисон!

– Александр, несмотря на всю свою славу поэта и романиста, редкий ловелас, и теперь ты должна повернуть все так, чтобы добыча превратилась в охотника! Говори с ним о чем угодно; если тебе не хватает воображения, расспрашивай о его жизни, путешествиях, о том, что он пишет, о его романах и стихах… Спроси, как к нему приходит вдохновение, как он придумывает своих героев, подсматривает ли он их в обычной жизни. Тебе следует знать, Наталья, что мужчины обожают, когда ими интересуются. Им очень нравится, когда их расспрашивают о них самих, они лелеют свое эго; чем больше они говорят о себе, тем умнее себе кажутся.

Мать явно извлекла пользу из своего долгого и богатого жизненного опыта.

И действительно, Александр, обронив пару общих мест о своих поездках, стал неистощим и неутомим, когда речь пошла о его литературном творчестве.

* * *

Когда он заметил редчайшую бутылку бордо, то взмахнул ею над головой и, благоговейно на нее глядя, отчеканил:

Но ты, Бордо, подобен другу,
Который, в горе и в беде,
Товарищ завсегда, везде,
Готов нам оказать услугу
Иль тихий разделить досуг.
Да здравствует Бордо, наш друг!

Все зааплодировали, а мать, в полном восхищении, посмотрела на Александра и спросила:

– Вы сейчас импровизировали, Александр Сергеевич?

– Нет, Наталья Ивановна, это строки из моей драмы «Евгений Онегин».

– Это замечательно, – проговорила мать, – и удивительно к месту.

Про себя я подумала, что, когда Александр поднесет ей еще несколько стихов… и стаканчиков, она наверняка будет покорена не только бордо, но и его харизматической мощью.

Пушкинская магия действовала безотказно, и я, как и все женщины, слушающие Александра, была покорена и очарована.

Мать продолжила:

– Возможно, я навела вас на мысль, что вам здесь не рады; если таково было ваше впечатление, то вы ошиблись; но, прежде чем окончательно отдать вам руку Натальи, я обязана проявить всю возможную предусмотрительность…

– Я прекрасно это понимаю, Наталья Ивановна.

– Как вам известно, князь Мещерский также искал руки Натальи.

Мать с дерзкой уверенностью произнесла ложь, проверить которую не представлялось возможным.