Тайный дневник Натальи Гончаровой

– Не следует верить всем суевериям, которым нас учат, – продолжила я.

Казалось, мать выслушивает зазубренный наизусть урок, но дальнейшее ее встревожило.

– Есть ли Бог? Увидим позже, – добавила я, смеясь над собственным ответом. – Следует наблюдать и анализировать, не существует никакой навязанной очевидности, а еще никогда не надо слушать других; важно доверять только себе, даже если пытающийся убедить вас человек – самый большой ученый и эрудит. И наконец, тот факт, что это написано в книге, вовсе не означает, что такова истина или «святая правда», – насмешливо заключила я.

Мать слушала меня не перебивая, словно зачарованная, и даже не подумала возразить. Потом она спохватилась. Пожала плечами и заявила:

– Ты просто безмозглый попугай. Это твой Ипполит де Лафайет внушил тебе подобные нелепости? Он забил тебе голову своими либеральными революционными идеями, которые распространяют французские философы. Да, да, я знаю, это теперь очень модно! И юнцы, которые вьются вокруг тебя в нашем доме, увлекаются этими опасными воззрениями. Что до твоих рассуждений о религии, я совершенно уверена, что это напел тебе Александр Сергеевич, ты не могла сама такого придумать! Именно так все и полагают: Александр Сергеевич Пушкин – атеист, опасный для нашего общества, или же, по крайней мере, смущающий умы вольнодумец; император и его верный генерал Бенкендорф правы, что не доверяют ему.

Мать с изумлением обнаружила, что присутствует при рождении существа, которое много лет жило с ней бок о бок, но которого она не знала и только что с ним познакомилась.

Ее взрывной вулканический характер более не будет служить ей защитой в грядущих напряженных спорах.

Она видела, как возникает взрослая великолепная женщина, которая не позволит легко собой манипулировать!

* * *

Мать готовилась принять Александра и сыграть решающую партию. Она с пренебрежением отвергла, чтобы не сказать – неловко оттолкнула многообещающего соискателя… Чтобы вернуть себе равновесие духа, она выпила несколько бокалов… Надо сказать, мы уже давно заметили ее серьезное пристрастие к алкоголю, что делало еще более непредсказуемым ее переменчивый и импульсивный характер.

– Наталья, Екатерина, Александра, встречайте господина Пушкина, – во все горло закричала мать. – Добрый вечер, Александр Сергеевич, добро пожаловать в наш дом, мы счастливы и горды принимать вас в нашем скромном жилище, – щебетала она с обольстительной улыбкой.

Мать с самого начала взяла верхние ноты! Она подготовила прием на высшем уровне.

– Добрый вечер, Наталья Ивановна, мое почтение; для меня всегда в радость увидеть вас и ваших прелестных дочерей. Добрый вечер, Наталья Николаевна, как ваше самочувствие? С каждым разом, что я вас вижу, вы расцветаете все ослепительнее. Добрый вечер, сударыни.

В этот вечер мать была особенно элегантна; казалось, она подготовилась к императорскому балу. Несмотря на свои сорок четыре года, она была действительно великолепна и выглядела лет на десять моложе; легко было представить, как в свое время она разбивала сердца. Очарованная, словно юная девушка, комплиментами Александра, она ответила:

– Благодарю, Александр Сергеевич, вы слишком снисходительны и заставляете меня краснеть!

У меня мелькнула безумная мысль: а не был ли Александр влюблен и в мою мать? Она весьма соблазнительна, а разница у них всего четырнадцать лет, в то время как со мной тринадцать. Все было возможно! Та неприязнь и даже отвращение, которые она ему выказывала, – не скрывали ли они подавляемую любовь?

В честь его визита мать приготовила роскошный буфет: пышно убранный стол украшали три изумительных канделябра, разделяя его на три части. В центре каждой возвышались графины с редчайшей водкой, французское шампанское «Вдова Клико» и крымские вина.

Когда Александр вдруг заметил бутылки ценнейших вин с виноградников графа Воронцова, то не смог сдержать улыбки. В 1828 году он очень, очень близко сошелся с ослепительной графиней Елизаветой Воронцовой…

Мать не стала скаредничать; стремясь произвести впечатление на гостя, она устроила настоящее пиршество деликатесов: черная икра, красная икра, осетрина, гигантские крабовые клешни с Камчатки и даже особо ценимое в России блюдо – устрицы!

И наконец, чтобы окончательно покорить Александра, она раздобыла по немыслимой цене и непонятно, каким чудом, три исключительные бутылки французского вина: великолепная первая – бордо 1811 года, именуемое «легендарным годом, годом кометы», потому что в тот год виноградники Бордо произвели невероятное вино, какое рождается лишь раз в столетье; вторая, бургундская, была «Шамбертеном», любимым вином Наполеона, скорее всего, оставленная владельцем во время его поспешного возвращения во Францию; что до третьей, это был «Шато Лафит», который обожал король Людовик IV. Когда Александр увидел эти сокровища, он был уже сильно под хмельком; он бросил на них утешающий взор и продекламировал: