Тайный код гения

Когда ее перевернули, ресницы взлетели вверх, звук был какой-то приглушенный и слабый. Катя отвела волосы со лба и поцеловала куклу в лоб. Стеклянные глаза, казалось, смотрели на женщину с удивлением: словно кукла не ожидала, что ее достанут и вытащат на свет Божий. Через столько лет!

Она положила куклу на стол, раздался звонок.

В осторожных выражениях Константин Петрович сообщил ей, что он встречался со своим старым товарищем: коллегой и человеком, который ей может помочь, Павлом Линьковым.

Катя ахнула про себя. Именно Павел Линьков стоял на первом месте в списке отца.

В лобби шикарного отеля явно без дела слонялась смуглая женщина в ярко-розовом брючном костюме и сосредоточенно жала на кнопки своего гаджета.

Катерина встретилась с Константином Петровичем пораньше, чтобы успеть переговорить до того, как они начнут беседу с Линьковым.

— Я его помню, — на лбу Кати от волнения выступили маленькие капли пота. — Он был таким высоким, насмешливым, громогласным. Мне он напоминал Деда Мороза на утреннике.

— От Деда Мороза почти ничего не осталось. Разве только возраст может об этом напомнить.

— Мне как-то не по себе, — призналась женщина.

Вместо ответа Константин накрыл ее руку своей и пожал.

— Да-да, я все понимаю, я должна быть крепкой и мужественной, но вот как-то не получается.

— Потому что сражаться с внутренними демонами сложнее, чем с внешними.

— Похоже на цитату из средневекового трактата.

Линьков вынырнул из лифта и, увидев их, издали взмахнул рукой. Но, по мере приближения, шаги становились все медленнее и медленнее, словно он принял решения не подходить, а остановиться в нескольких метрах от столика, где его ждали.

Константин подумал, что бывший коллега явно хотел бы удрать и не встречаться с ними, и, наверное жалел, что согласился на встречу, но, наконец, тот собрался с силами и, подойдя к ним, засиял лучезарной улыбкой.

— Ба, Катюша! Давно я тебя не видел, можно сказать, целая эпоха прошла. В последний раз мы встречались, когда ты была маленькой девочкой. Гена бы порадовался.

По лицу Кати пробежала тень, и Линьков посерьезнел. Они сделали заказ.

Катя откинулась в кресле; она почти физически ощущала неприязнь к Линькову, хотя сразу же одернула себя: ну, ты что, зачем даешь волю воображению, настройся на беседу. Эй, не разгоняйся.

Линьков заказал себе полноценный обед, Катя ограничилась кофе, а Константин Петрович — кружкой пива и маленькими солеными крекерами.

— Я слушаю вас, — сказал Линьков, расправляясь с лобстером.

— Надеюсь, вы вкратце знакомы с предметом разговора.

Не разжимая челюстей, Линков кивнул.

— Я хотела бы знать правду об убийстве моего отца. Я не верю в то, что он выпал случайно. Я прошу вас помочь мне в этом.

Челюсти разжались, и кусок лобстера упал на тарелку со звучным шлепком.

— Как? Подскажите? — В голосе прозвучала ирония.

— Я понимаю, что вопрос сложный, — Катя замолчала, а затем подалась вперед, стиснув руки. — Но я не верю в его смерть. Такую глупую и нелепую.

— Это эмоции. В конце концов, состава преступления не нашли.

Линьков положил вилку с ножом на салфетку и посмотрел на нее.

— Я вас прекрасно понимаю, поверьте, но это бесполезная трата времени. Ваш отец мертв, зачем поднимать и ворошить старое, учитывая, что у вас нет никаких зацепок утверждать, что вашего отца убили?

Возникла пауза, Константин Петрович почувствовал необходимость вмешаться:

— Я это объяснял Кате, — его голос прозвучал неожиданно мягко, — но она не хочет останавливаться.

— Не хочу.

— Чем я могу помочь? — вилка и нож снова очутились в руках, и трапеза возобновилась.

— Над чем работал мой отец в последние годы? Я понимаю, что эта информация секретна. Но ведь уже прошло время. Я знаю, что он работал над альтернативными версиями развития России в двадцатом веке. Или все-таки дело в другом? Я буду собирать все факты и гипотезы, его последние контакты, встречи. Мы не знаем до сих пор, кто вызвал его в Россию.

— Мне это тоже неизвестно. И вообще в тот приезд я его не видел, и ничем помочь не могу.

— У вас есть адреса остальных членов группы.

Линьков и Константин Петрович обменялись быстрыми взглядами.

— Да-да, я понимаю: интересы фирмы превыше всего, — с некоторым вызовом произнесла Катя. — Но прошло время.

— Некоторые вещи не имею срока давности, — сухо сказал Линьков.

Константин Петрович поднял вверх руку.

— Надо вспомнить и подумать, — его реплика была, как платок перемирия, брошенный между двумя противниками.

— Вы надолго в Москве? — поинтересовался Линьков.

— Не знаю. Зависит не от меня.

— А от кого?

Но она ничего не ответила.

Они зашли в какое-то маленькое кафе, где пахло книжной пылью и свежей выпечкой.

Кате хотелось курить, хотя курила она редко, но это назойливое солнце, весна, нервы, история, в которую она ввязалась непонятно зачем. Нужно было все оставить, как есть. Отца она уже не вернет. И какие у нее основания думать, что его убили? Это только ей кажется, что ему помогли выпасть из окна, столкнули, хотя никто никого не видел.

Если бы не этот список, найденный в отцовских бумагах, она бы не стала приезжать в Москву. И все бы осталось по-прежнему.