Такая долгая жизнь. Записки скульптора

Бабушка моя в бытность свою в Воронежской губернии познакомилась с семьей соседей — тоже управляющего имением удельного ведомства, по фамилии Гакичко, со старшим сыном которого у бабушки начался бурный роман. Его звали Николай Иванович, он был моложе бабушки на девять лет, и они страстно любили друг друга всю жизнь. Бабушкин поступок вызвал в те времена огромный скандал. Бабушка потребовала развода, но детей ей не отдали, и она, оставив сына и дочь (моей маме было в то время пять лет), уехала в Петербург. Это было в 1912 году. Ольга Александровна была в курсе бабушкиного романа. У самой великой княгини в то время тоже были сложности в семейной жизни. Про ее мужа принца Ольденбургского у нас дома шепотом говорили, что он «не был мужчиной» (смысл этих слов я осознала позже). Она была влюблена в полковника Куликовского, за которого она впоследствии вышла замуж (после того как брат ей разрешил развод) и родила двоих сыновей. С ним она эмигрировала после революции. Совпали эти романтические события со смертью моей прабабушки в 1912 году, которая, я думаю, не одобрила бы всех этих изменений и которую обе молодые дамы очень боялись. Старую Елизавету Франклин Ольга Александровна (она звала ее Нэнни, англ. Nanny) похоронила в Гатчине. Сразу после войны мы ездили на кладбище и нашли памятник из розового мрамора с надписью на английском языке. Недавно я была в Гатчине, попыталась отыскать могилу, но не нашла. В конторе я попросила книги с записью захоронений, которые, к моему удивлению, частично сохранились. Небритый господин дал мне записи, посмотрел на меня подозрительно и сказал: «Франклин? Евреи, наверное?» Внешне я тоже не была «как все» и давала много поводов для раздумий по доводу моей национальности.

Бабушка оказалась в Петербурге одна, без средств к существованию. Николай Иванович поступил в Горный институт. Ольга Александровна помогла опять — по ее протекции бабушка получила должность классной дамы в Балетном училище, теперешней Академии имени Вагановой, с казенной квартирой на улице Росси, зарплатой в семьдесят пять рублей и бесплатными дровами. Поженились они с дедушкой (я его считала своим родным дедом) в 1917 году, когда Николай Иванович окончил Горный институт и получил специальность «горный инженер».

Дед был человеком выдающимся — он был умен, красив, благороден; когда про человека говорят «породистый», я всегда вспоминаю деда. Он был серьезным человеком, любил серьезные книги и хорошую музыку. Как я уже рассказывала, у бабушки был прелестный голос. Но дед не выносил «домашнего» пения, и бабушка никогда больше не пела.

До Горного института дед окончил Киевский кадетский корпус. Гакичко были украинские дворяне. Друзья звали его «англизированный хохол». Я его любила и немного боялась. Человек он был суровый. К бабушке он относился замечательно, звал ее почему-то «мисс», может быть, потому, что бабушка терпеть не могла все уменьшительные варианты своего имени в русском языке. Все ее приятельницы звали ее Бетси или Беси на английский манер. Дед принадлежал к тому поколению и к тому сословию, которому от советской власти досталось, как теперь говорят, «по полной программе».

Акварель великой княгини Ольги Александровны. 1909 год

Открытка с акварелью великой княгини Ольги Александровны. 1912 год

Дочь Елизаветы (Элизабет) Софьи Франклин — Анна (Анна Фроуд)

Елизавета (Элизабет) Софья Франклин

У дедушки, помимо двух сестер, был еще брат — Степан Иванович. У нас сохранилась его фотография — на Островах, в длинной юнкерской шинели, с красным бантом (после событий 1917 года) в петлице. Он тоже был очень красивый — только другой, белее мягкой, более яркой русской красотой. Когда я читала «Белую гвардию» Булгакова, я вспоминала его.

После революции он окончил университет и работал в НИИ рыболовства в Москве. Как у нас говорили, он изобрел метод холодного копчения рыбы. Когда деда посадили во второй раз в 1941 году, его выслали, и он работал в Салехарде, занимал там большой пост; и долго после того, как деда реабилитировали и он работал в Ленинграде главным инженером Гипромеза, Степе не разрешали вернуться в Москву.

Свидетельство о крещении Елизаветы Фроуд — бабушки Виктории Владимировны

После окончания Горного института, а дед учился долго и серьезно, пешком исходил весь Урал, собрал коллекцию минералов, он собирался уехать в Германию и стажироваться на заводах Крупа. Его мечтой было открыть частную контору по проектированию металлургических заводов. Деньги в семье были, это было вполне осуществимо. Революция все изменила, все рухнуло. Дед советскую власть не принял и никогда с ней не примирился. Началась Гражданская вой на, разруха, расстрелы. Расстреляли его приятеля — товарища министра Временного правительства Пальчинского.

Анна Фроуд (Анна Фоминична Ефимова) с дочерью Елизаветой и внуками Ольгой и Юрой

Анна Фроуд (Анна Фоминична Ефимова) и Елизавета Ивановна провожают Джорджа Ивановича с женой Ольгой Ивановной в поездку во время медового месяца