Такая долгая жизнь. Записки скульптора

По дороге к центральным улицам Восточного Берлина, где сконцентрированы многочисленные магазины, мы зашли на минутку в любимый бар Киеса в гостинице «Беролина». «Минута» затянулась на пару часов. Сидя на высоких табуретах у стойки бара, мы пили сначала незнакомый мне мартини, потом уже испробованный в Лондоне джин с тоником, потом еще что-то вкусное и совсем уже незнакомое. После этого в приподнятом настроении мы пошли по магазинам и накупили кучу всякой ерунды.

Утром следующего дня я уже сидел на втором этаже непривычного двухэтажного вагона в поезде, который курсировал между Берлином и Дрезденом.

«Интересно, — подумал я, — сколько же у меня осталось денег на последующие две недели проживания в Дрездене и еще одну неделю в Берлине?» Я открыл бумажник и после несложных подсчетов с ужасом понял, что даже при очень большой экономии я могу рассчитывать только на две булочки и одну бутылку минеральной воды в день. К сожалению, очень небольшие деньги, которые мне выдали в качестве командировочных в Союзе художников, мы лихо прогуляли с Киесом, да еще и потратили на сувениры.

В Дрездене, кроме Леа Грундиг, у меня никого знакомых не было, и рассчитывать на чудо я не мог. На второй день пребывания в Дрездене в результате такой диеты я начал испытывать мучительное чувство голода. И вот тут, на мое счастье, появилась Ирэна Саксен и начала мне позировать. То ли она заметила голодный блеск в моих глазах, то ли так было принято в Германии, но после работы она пригласила меня на чашечку кофе с пирожным. Мне было очень стыдно, но я съел два. На следующий день повторилось то же самое.

Вообще-то я работаю очень быстро.

Как-то много лет спустя, уже в Дюссельдорфе, меня попросили рассказать о моих работах и, если возможно, продемонстрировать, как я леплю портреты. В большом помещении собралось человек сорок-пятьдесят — художники, галеристы, мои знакомые эмигранты из России. Сначала я рассказывал о своих работах, показал фотографии, а потом на глазах у публики соорудил каркас для портрета и попросил моего знакомого художника Хагена Хильдехофа попозировать мне.

Хильдехоф — известный немецкий художник, работы которого представлены во многих музеях Германии. Он склеивает из картона коробочки разных размеров, потом составляет их вместе в разных комбинациях, примерно так, как это делают дети с кубиками. Эти произведения приобрели многочисленные музеи Германии, и я сам видел их в различных коллекциях.

Немецкие скульпторы выставляют на выставках и в музеях самые немыслимые вещи: грязные бумажные тарелочки, кучи мусора, ломаные старые вещи и многое другое, но картонные кубики выставляет только Хаген Хильдехоф.

Голова у Хагена интересная, очень характерная, да еще он носит небольшую козлиную бородку — для скульптурного портрета эта модель очень подходит. В присутствии многочисленной публики я вылепил его портрет, который, забегая вперед, скажу, он отлил в бронзе и поставил на пьедестале в замке, купленном, наверное, за деньги, заработанные созданием «коробочных композиций». Он и сейчас живет в этом замке.

Вся работа — от изготовления каркаса до завершения — заняла около сорока минут. Конечно же, это был не портрет, а только быстрый этюд с натуры.

Теперь, наверное, самое время объяснить, что такое каркас, и рассказать немного о кухне: где и как создаются скульптурные произведения.

Происходит это примерно таким образом. Сначала надо найти в мастерской хорошо освещенное место, где можно поставить станок для работы.

Для меня это самое мучительное занятие, поскольку мастерская до предела забита старыми работами — портретами и композициями. Они занимают все стеллажи от пола до потолка и всю площадь мастерской. Как правило, для еще одной работы нет ни одного свободного места. Приходится передвигать с места на место станки с тяжелыми гипсовыми или мраморными скульптурами, снимать и переставлять их на другие места, проклиная при этом профессию скульптора и подсознательно завидуя живописцам, а особенно графикам, которые вообще могут собрать свои работы в пару папок и хранить где-нибудь под диваном.

Наконец с муками место для работы освобождено, подобран подходящей высоты станок, но вдруг выясняется, что некуда посадить модель. А ведь ей необходимо сидеть на вращающемся станке, в удобном кресле или на стуле. На эту подготовительную работу у меня обычно уходит целый день, а то и два. Когда же, перепачканный гипсовой пылью, усталый и злой, ты наконец садишься на диван, чтобы отдохнуть и за чашечкой кофе оценить все сделанное, выясняется, что абсолютно некуда отойти, чтобы посмотреть на работу издали, а это крайне необходимое условие для нормальной работы.

Есть правило, проверенное многими поколениями художников: время от времени смотреть на работу, отходя хотя бы на пару метров. Это расстояние должно быть тем больше, чем больше само произведение: чтобы представить в целом отдельные детали — например, нос, уши, глаза…