Такая долгая жизнь. Записки скульптора

За пять дней до смерти я был у него в больнице. Миша лежал на высокой больничной койке — маленький, худой. Голос у него был очень слабенький.

— Вот на днях выпишусь домой, начну как следует есть и опять поправлюсь, — говорил он тихо, но очень уверенно. Видно, очень рассчитывал на это.

На обратной стороне пригласительного билета на открытие памятника Пушкину Миша нарисовал пером портрет Чехова и подписался. Этот талисман я все годы ношу с собой в записной книжке. Удивительно, как на маленьком прямоугольнике картона запечатлелись и начало славы Аникушина, и состоявшийся уже после смерти эпилог — памятник, во время работы над которым и закончил свой путь Аникушин…

Сейчас на фасаде дома по Песочной набережной, где жил Аникушин, установлена мемориальная доска. На ней написано, что здесь жил и работал Герой Социалистического Труда, почетный гражданин города (и еще что-то) Михаил Константинович Аникушин. А я бы написал просто: «Здесь жил и работал великий скульптор Аникушин»…

…Кроме Вити Цигаля, у меня есть еще один друг, живет он в Петербурге — это Даниил Александрович Гранин.

Гранин — полная противоположность Мыльникову. За все годы я ни разу не слышал, чтобы он на что-нибудь жаловался.

Ему восемьдесят шесть лет, но он только что летал на презентацию своей книги в Сургут, а вернувшись, улетел в Турцию и провел там десять дней при сорокаградусной жаре. И всем доволен! Ни одной жалобы. Никому не завидует.

Наверняка у него что-нибудь болит, но, я думаю, что он правильно поступает, никому ничего не рассказывая. И у него недавно скончалась жена, с которой он прожил вместе больше пятидесяти лет. Он мужественно держится, не позволяет себе раскисать, жаловаться или быть чем-то недовольным.

Вот такие разные люди. Гранин удивительный человек, голова его всегда полна всяческих идей. Если он не работает над книгой, то делает на редкость умные и интересные документальные фильмы, где выступает как ведущий, а во многих случаях — как очевидец, и все это тонко, совсем с новых позиций и зачастую неожиданно.

А мысли у него возникают нетривиальные. Там, где у многих вообще не возникает мыслей, он вдруг увидит что-то новое и найдет совершенно парадоксальное решение.

Сколько по его инициативе было создано благотворительных фондов! Некоторые он возглавляет до сих пор.

Фонд милосердия (это пришло ему в голову, когда он зимой лежал на снегу со сломанной ключицей, а люди безразлично проходили мимо…).

Фонд блокадников, Фонд Сороса, Фонд Лихачева, Фонд Меншикова… А скольким людям он оказал и оказывает помощь и сколько известных теперь писателей должны быть ему благодарны за то, что он их заметил и что благодаря ему они стали мастерами! Недавно он сказал мне: «Я хочу добиться, чтобы город Петербург улыбался! Улыбка исчезла из города. Надо, чтобы люди нашего города улыбались». Тут же он организовал круглый стол на эту тему и очень огорчился, когда его не поддержали.

Это ему принадлежит идея установки памятного знака на Заячьем острове, на месте основания Санкт-Петербурга.

Он нужен всем. Все с ним советуются, у него берут бесконечные интервью. Он был советником Ельцина, Путин приглашал его на обед, чтобы узнать его мысли. Он был советником у Собчака, Яковлева, теперь и у Матвиенко. Говорят, что нельзя быть таким всеядным. Можно! Можно, потому что он советует не то, как вести себя Собчаку или Яковлеву, а советует, как сделать город лучше.

С ним невозможно пройти по улице. Он стал лицом нашего города, его все узнают, начинают издали улыбаться, а иногда и вступают в разговор.

Мне вспоминается забавный эпизод, рассказанный моим родственником, кинорежиссером Каневским. В издательстве «Известия» в Москве он сел в лифт и вдруг увидел Утесова.

— Здравствуйте, Леонид Осипович! — неожиданно для себя сказал он, не будучи знакомым с Утесовым.

Утесов оценил ситуацию и с улыбкой сказал:

— Здравствуйте, здравствуйте, что-то вы давно не заходите?

Вот так же и Гранин стал близким знакомым всем жителям нашего города. Казалось бы, кому, как не ему, быть почетным гражданином города?! Но наше Законодательное собрание в течение почти десяти лет его в этот «узкий круг» не пускало. Лишь в 2005 году это формальное избрание состоялось, хотя многие считали Гранина почетным гражданином уже давно.

Наверное, его считают заносчивым, поскольку он не допускает даже намека на фамильярность. Мы часто ходим с ним по различным выставкам и приемам. Он нигде долго не задерживается. Ему все быстро надоедает. Мне только удается выпить первую рюмку и протянуть руку за бутербродом, как он уже тут как тут:

— Хватит жрать. Пошли домой.

Живем мы через дом друг от друга. Часто гуляем. Если бы не я, гуляли бы еще чаще, но я прихожу домой из мастерской усталый, а он полон энергии и обижается, если я отказываюсь.

Он обладает острым парадоксальным умом, на все реагирует по-своему и очень точно. Помню, как мы с ним давали интервью для одной немецкой газеты. Гранин немного задерживался, и корреспондентка решила сначала проинтервьюировать меня, а затем задать те же вопросы Гранину.