Талантливая мисс Фаруэлл

Она отказалась от квартиры в Чикаго, заплатила все долги, упаковала картины и перевезла их к себе на Каунти-роуд. Сложила в подвале, в прачечной — везде, где смогла. Маку сказала, что ищет квартиру получше, он поверил. У него хватало своих проблем: продажи остановились, товар приходилось перевозить с места на место, давние друзья по непонятным причинам вдруг отказывались общаться.

Бекки рассматривала предложения строительных компаний по реконструкции своего амбара, тосковала по картинам, которые пока что приходилось прятать, и — ждала.

Ингрид месяц назад родила, на этот раз девочку, ее назвали Рэйчел. Бекки накупила кучу подгузников разных размеров, часто навещала подругу, прихватив с собой пиццу или пончики, и позволяла Ти Джею действовать ей на нервы (Ингрид с Дэйвом воспринимали его вопли совершенно спокойно).

— Ты только не говори ничего, — сказала Ингрид, укачивая Рэйчел. Бекки сложила детское белье и жестом показала: «молчу-молчу», хотя подумала: как это они вляпались?

— Один раз! Один паршивый раз он не успел удрать. И я…

— Ладно, — сказала Бекки. — Главное, на этом и остано́витесь.

— Ты, — пела Ингрид малышке, — наша оши-ибка.

Видно было, что она счастлива.

Если Ингрид и заметила, что Бекки стала чаще приходить к ней в первые месяцы после родов, или задавалась вопросом, почему ее подруга не так занята, как обычно, — она и виду не подала. Слишком много дел, даже выспаться некогда.

К январю 1992 года фирма, которую выбрала Бекки, завершила план реконструкции. С земляными работами придется ждать до весны, и это даже хорошо, потому что Бекки едва наскребла денег на сам проект. За свою сумасшедшую мечту, арт-амбар (так она стала называть его), она пока заплатила кредитной картой с огромным лимитом, появившимся в то время, когда она продавала и покупала картины. Она все еще брала свежие выпуски «Art Forum», по-прежнему ездила в город на открытия и вечеринки, но лишь для того, чтобы не терять связи: сто лет уже ничего не покупала. То есть полгода.

Они с Кеном объявили о приостановлении найма. А до этого отменили все надбавки и праздничные бонусы. Кен по-прежнему два раза в месяц приглашал всех по пятницам в боулинг, и только Бекки знала — он начал оплачивать его сам. Во второй половине лета пришлось закрыть городской бассейн. Сократились часы работы персонала в социально-культурном центре, спортивном центре, доме престарелых. Тротуары потрескались от корней деревьев, мусор не вывозился. Бекки забрала все деньги из банка, не платила по собственным счетам и яростно пыталась свести концы с концами. Неделю за неделей, месяц за месяцем.

В углу своего рабочего стола Бекки приклеила желтый стикер с надписью: «Набережная». Как будто о ней можно было забыть! Почти каждый день поступали звонки от жителей: еще одна выбоина, еще одна крыса. Какие бы схемы Бекки ни придумывала, не получалось выкроить деньги на то, чтобы решить хоть сколько-нибудь заметную проблему. Рынок искусства все еще находился в упадке. Пирсон возлагал надежды на гранты (администрация подала несколько заявок) и помощь штата. Каждый раз, когда они с Кеном предлагали повысить налоги — тогда можно будет найти деньги на ремонт набережной, — совет решительно отказывал, и немудрено. Налоговая база исчерпана. Так что приходилось мириться с потрескавшимися выщербленными плитами и грязью на стертых ступенях лестниц.

Жизнь без охоты за картинами была скучной и однообразной. Бекки пыталась получить удовольствие от журналов и телевизора, но не могла позволить себе модную одежду, и это очень ее огорчало. Читала новости, рассеянно следила за дебатами Клинтона и Буша. Имела свое мнение об осуждении Майка Тайсона за изнасилование; по этому поводу каждый имел свое мнение. Сходила с Ингрид на «Молчание ягнят» — в один из редких вечеров, когда та не сидела с детьми. Пока Бекки закрывала лицо руками и вскрикивала при каждом резком звуке, Ингрид спокойно жевала попкорн и критиковала диалоги.

Предложение программы для детей с особенностями развития поступило в мэрию. Его представили трое других родителей; Ингрид осталась дома с больной малышкой и очень переживала, что не смогла участвовать. Бекки присутствовала на собрании и радовалась — предложение совершенно не вписывалось в их крошечный бюджет. Даже сами родители, казалось, почувствовали облегчение, когда Кен осторожно поднял руку, чтобы прервать их. В конце концов, объяснил он, в этом году не удалось даже вернуть в штат начальной школы помощников учителей. А предлагаемая программа требует гораздо больше средств.

— Мы не сдадимся! — Ингрид пыталась перекричать вопли Ти Джея, разговаривая по телефону с Бекки. — Я собираю информацию об источниках частных пожертвований. Мы подготовимся и снова обратимся к вам, когда улучшится ситуация.

— Конечно, — ответила Бекки, мысленно ужаснувшись.