Талантливая мисс Фаруэлл

Она медленно встала из-за стола, взяла за руку Рэйчел. Попыталась произнести пару вежливых фраз на прощание, и собственный голос показался ей чужим. Почему Хелен Джонсон здесь, на шумной игровой площадке детского кафе, в пригороде Чикаго? Каков шанс, что все вышло случайно — один из миллиона? Неужели она выследила Бекки? Может быть, этот трюк — «ах, что мне делать» — был каким-то предупреждением, намеком, сигналом? Что могла знать о ней Хелен? Когда Бекки в последний раз у нее покупала?

Она попыталась (безуспешно) вернуть Аннабель деньги за лимонад. Избегая взгляда Хелен, кивнула ей — да, я позвоню, мы еще все обсудим, здесь просто сумасшествие — и повела Рэйчел к выходу.

Только выехав на шоссе, Бекки смогла восстановить дыхание и еще раз прокрутила в голове их с Рэйчел поход в «Оранжевые джунгли». Конечно, Хелен Джонсон ее не выслеживала. В пригороде Нэйпервилл много богатых людей, круг знакомств у Бекки огромен; когда-нибудь это должно было случиться. А если так и дальше пойдет? Она представила себе, как могло бы выглядеть столкновение ее тайной жизни и Пирсона: коллега-коллекционер окликает ее на вечере покера с Кеном. Ее нью-йоркский портной, с охапкой модной одежды, назначает ей встречу в кофейне напротив мэрии.

— Эта девочка задрала платье. — Рэйчел на заднем сиденье играла с пандой.

— Какая девочка?

— На том фото. Без трусиков.

— Ну, да. Художник — плохой человек, ему нравилось такое рисовать.

Рэйчел обдумала сказанное.

— Можно мне смузи?

— Конечно.

— Ура!

— Только давай договоримся — не будем рассказывать маме про «Оранжевые джунгли». И про… картинку, которую ты видела. — «И с кем я встречалась», — хотела добавить Бекки, но, может быть, это уже лишнее? Хотя малышка сейчас согласится на все, лишь бы ей дали смузи.

Вскоре Рэйчел что-то забормотала — нянчила новую игрушку. Сворачивая с автострады на небольшое шоссе, ведущее к Пирсону, Бекки посмотрела в зеркало заднего вида — как будто Хелен Джонсон и ее богатая сестра-домохозяйка могли ехать следом. И казалось, что вот она возвращается в родной город, а на машине горит огромное клеймо, и теперь все узнают, с кем она встретилась и о чем разговаривала.

В Пирсоне она всегда чувствовала себя в безопасности. Пирсон — убежище, плавучий замок, видимый только ей. Теперь Бекки понимала: нужно быть вдвое осторожнее.

Хелен Джонсон из нью-йоркской галереи передает тарелку с чипсами дочке Ингрид… наклоняет голову и произносит эту фразу про одержимость…

Бекки и в голову не приходило, что здесь можно встретить кого-то из Нью-Йорка. Что для них Пирсон, штат Иллинойс? Какое им дело до того, кто такая Риба Фаруэлл и где она проводит выходные, если банк принимает ее чеки?

Идиотка! Забыла про самое обыкновенное любопытство — люди любят совать нос в чужие дела. Чем шире становился бизнес — а в прошлом месяце Бекки заключила сделок на шестизначную сумму, — тем больше ею интересовались. И если агенты, владельцы галерей и художники вдруг заподозрят, что источник происхождения ее денег сомнителен, они не станут иметь с ней дело. Сколько бы ни лежало на счету в «Кэпитал девелопмент».

Глава 20 Пирсон 1995

В тот день, когда ей привезли полотно Эрика Фишля, ассистент галереи, сопровождавший доставку из Нью-Йорка, по просьбе Бекки оставил его нераспакованным на первом этаже арт-амбара. Картина так и пролежала в ящике — почти месяц, пока за ней не приехали грузчики нового владельца. Бекки продала ее без всякого сожаления.

Как выяснилось, чтобы наконец заполучить Фишля, нужно полностью потерять к нему интерес. «Единственная его ценность, — сказала себе Бекки, — имя художника и то, что когда-то его картины были «голубой фишкой». Теперь — нет». Но она приобрела нечто более ценное: зрелое восприятие. То, о чем твердил ей Мак. Этим и отличаются настоящие коллекционеры.

«Мне следует себя поздравить», — подумала Бекки, глядя, как забирают ящик с картиной Фишля.

Глава 21 Чикаго 1996

На голосовую почту пришла целая куча сообщений (мобильник Бекки использовала только для своего арт-бизнеса), и она решила начать с последнего. Обычно она сортировала записи, смотрела, что важно, что нет, — решить какой-то вопрос, оформить сделку или с кем-то связаться. Сегодня, десятого октября, сидя у себя в кабинете в мэрии, она слушала все подряд.

«Не могу поверить… хотя понимаю — когда-нибудь это случилось бы».

«Риба, ты всегда была ему дорога. Очень дорога. И если бы он только мог…»

«…Встретимся в кофейне. Черт, или выпить в такой день? Он присоединился бы, правда?»

Она нажала «Стоп». Вернулась к первому сообщению и стала слушать с начала. Ей было… больно.

«Риба? Мак умер. Вчера вечером. Говорят, не мучился, это ведь что-то значит? Прошу, позвони. Мне очень тяжело».

Бекки выключила голосовую почту. Миссис Флетчер что-то спросила у нее, Бекки не ответила.