Талантливый мистер Рипли

Том осмотрелся, надеясь увидеть Дикки в желтом свете лампы в темном углу, где стоял высокий шкаф. Том чувствовал, что глаза его широко раскрыты от страха, и хотя он знал, что его страх не имеет оснований, он продолжал искать глазами Дикки – под задернутыми наполовину портьерами, на полу, с другой стороны кровати. Он заставил себя встать с постели, шатающейся походкой прошелся по комнате и раскрыл сначала одно окно, потом другое. У него было такое ощущение, будто его отравили. «Мне подсыпали что-то в вино», – неожиданно подумал он. Он встал на колени возле окна и стал жадно глотать холодный воздух, изо всех сил пытаясь превозмочь это ужасное состояние. Он боролся со своим состоянием так, будто оно было чем-то осязаемым и непременно должно было его одолеть, если он сам с ним не справится. Наконец он пошел в ванную и обмыл лицо под краном. Ему стало лучше. Конечно же, его никто не отравил. Просто он позволил своему воображению увести его слишком далеко и потерял контроль над собой.

Том взял себя в руки и принялся медленно развязывать галстук. Он действовал как Дикки – разделся, принял ванну, надел пижаму и лег в кровать. Он попытался думать о том, о чем мог бы думать Дикки. О своей матери. В ее последнее письмо были вложены две фотографии: они с мистером Гринлифом сидели в гостиной и пили кофе. Он вспомнил, что в тот вечер, когда он пил с ними кофе после ужина, все было обставлено точно так же. Миссис Гринлиф говорила, что Герберт сам щелкал затвором. Том принялся сочинять им следующее письмо. Они были довольны, что он стал писать чаще. Ему не следует так изводить себя из-за Фредди, уж они-то Фредди знают. Миссис Гринлиф как-то интересовалась Фредди в одном из писем. Том, однако, никак не мог сосредоточиться, потому что, пытаясь сочинить письмо, прислушивался, не зазвонит ли телефон.

18

Первая, о ком Том подумал, когда проснулся, была Мардж. Он снял трубку и спросил у дежурного, не звонила ли она ночью. Нет, не звонила. Его охватило жуткое предчувствие, что она едет в Рим. Эта мысль заставила его вскочить с постели, но, пока он брился и принимал ванну, его настроение переменилось. А стоит ли так волноваться из-за Мардж? Он всегда умел с ней обращаться. Раньше пяти-шести она не явится, потому что первый автобус уходит из Монджибелло в полдень, а на такси в Неаполь она не поедет.

Возможно, ему еще утром удастся уехать из Рима. Надо бы позвонить часов в десять в полицию и все разузнать.

Он заказал кофе с молоком и булочки в номер, а также попросил принести утренние газеты. Очень странно, но ни в одной газете не было ничего ни о деле Майлза, ни о лодке в Сан-Ремо. От этого ему стало так же страшно, как и накануне вечером, когда он вообразил, будто Дикки находится в комнате. Он швырнул газеты в кресло.

Зазвонил телефон, и он послушно снял трубку. Это могли быть либо полиция, либо Мардж.

– Pronto.

– Pronto. Здесь два господина из полиции, которые хотят повидать вас, синьор.

– Очень хорошо. Скажите им, чтобы поднимались.

Спустя минуту Том услышал их шаги в коридоре, устланном ковровой дорожкой. Офицер был тот же, что и накануне, а молодой полицейский был другой.

– Buon’ giorno, – вежливо сказал офицер и слегка поклонился.

– Buon’ giorno, – откликнулся Том. – Нашли что-нибудь новое?

– Нет, – ответил офицер так, словно и сам хотел спросить об этом же.

Он сел на предложенный Томом стул и открыл коричневый кожаный портфель.

– Возник еще один вопрос. Вы ведь знакомы с американцем Томасом Рипли?

– Да, – ответил Том.

– Вам известно, где он?

– Примерно месяц назад он уехал в Америку.

Офицер заглянул в бумаги.

– Понятно. Это должны подтвердить в Иммиграционной службе Соединенных Штатов. Видите ли, мы пытаемся найти Томаса Рипли. Мы считаем, что он мертв.

– Мертв? Почему вы так думаете?

Губы офицера под кустистыми усиками стального цвета мягко сжимались после каждой произнесенной им фразы, и казалось, он улыбался. Эта улыбка и накануне немного сбивала Тома с толку.

– Вы вместе ездили в Сан-Ремо в ноябре, не так ли?

Ага, они проверили гостиницы.

– Да.

– Где вы видели его в последний раз? В Сан-Ремо?

– Нет. Я видел его еще раз в Риме.

Том вспомнил, что Мардж было известно, что после Монджибелло он вернулся в Рим, – он говорил ей, что хотел помочь Дикки устроиться в Риме.

– Когда вы в последний раз видели его?

– Вряд ли я смогу назвать точное число. Месяца два назад. Кажется, я получал от него открытку из… из Генуи. Он писал, что возвращается в Америку.

– Вам так кажется?

– Да, – сказал Том. – Почему вы думаете, что он мертв?

Офицер оторвался от бумаг и подозрительно посмотрел на него. Том бросил взгляд в сторону молодого полицейского, который стоял, сложив на груди руки и прислонившись к бюро, и безучастно смотрел на него.

– Вы ездили в Сан-Ремо на лодочную прогулку с Томасом Рипли?

– На прогулку? Где?

– В небольшой лодке. Вокруг порта, – быстро проговорил офицер, глядя на Тома.

– Кажется, ездили. Да-да, вспомнил. И что с того?