Талантливый мистер Рипли

Том закурил итальянскую сигарету и стал слушать, как офицер попросил соединить его с капитаном Ауличино, после чего совершенно безучастно принялся ему излагать, что синьор Гринлиф не знает, где находится синьор Рипли, – возможно, уехал в Америку, а может, по мнению синьора Гринлифа, он во Флоренции или в Фаэнце. «Фаэнца, – старательно повторил он, – это недалеко от Болоньи». Когда на другом конце провода приняли все это к сведению, офицер сказал, что синьор Гринлиф хочет сегодня отправиться в Палермо.

– Va bene. Benone.[64]

Офицер с улыбкой повернулся к Тому:

– Вы можете сегодня ехать в Палермо.

– Benone. Grazie.

Том проводил их до дверей.

– Найдете Тома Рипли – дайте и мне знать, – бесхитростно произнес он.

– Разумеется! Будем держать вас в курсе событий, синьор! Buon’ giorno!

Оставшись один, Том принялся, насвистывая, складывать в чемодан те вещи, которые успел вынуть. Он ощущал радость оттого, что назвал Сицилию вместо Майорки, потому что Сицилия – это еще Италия, а Майорка нет и, естественно, итальянская полиция охотнее отпустит его, если он останется на итальянской территории. Он думал об этом, как вдруг ему пришло в голову, что в паспорте Тома Рипли не было отмечено, что после поездки по маршруту Сан-Ремо—Канны он еще раз побывал во Франции. Он помнил, как писал Мардж, будто Том Рипли говорил ему, что поедет в Париж, а оттуда домой, в Америку. Если Мардж когда-нибудь спросят, был ли Том Рипли после Сан-Ремо в Монджибелло, она подтвердит, что позднее он уехал в Париж. А если он когда-нибудь снова станет Томом Рипли и предъявит свой паспорт полицейским, то они увидят, что после поездки в Канны он во Франции не был. Лучше просто сказать, что он изменил свои планы после того, как говорил Дикки о своей предполагаемой поездке в Париж, и решил остаться в Италии. Но так ли это все важно?

Неожиданно Тома пронзила мысль: а что, если все это подстроено? Он даже перестал складывать чемодан. Что, если полицейские предоставляют ему свободу действий и разрешают поехать на Сицилию, давая понять, что он вне подозрений, исключительно ради того, чтобы он совершил какую-нибудь ошибку? Какой хитрый подлец этот офицер! Он как-то назвался. Как же его? Равини? Роверини? Ну и что с того, что они дают ему свободу действий? Он же ясно им сказал, куда направляется. Он вовсе не собирается от них скрываться. Единственное, чего он хочет, – это уехать из Рима. Страшно хочет! Он побросал последние вещи в чемодан, захлопнул крышку и защелкнул замок.

Опять телефон! Том схватил трубку.

– Pronto?

– О Дикки!.. – услышал он задыхающийся голос Мардж. Она была внизу, он сразу это понял.

– Кто это? – взволнованно произнес он голосом Тома.

– Это ты, Том?

– Мардж! Привет! Где ты?

– Я внизу. Дикки там? Я могу подняться?

– Только минут через пять, – со смехом произнес Том. – Я не совсем одет.

Гости всегда звонят из будки в холле. Значит, гостиничные служащие не могут их подслушать.

– Дикки там?

– Сейчас нет. Вышел с полчаса назад, вот-вот вернется. Я знаю, где он, если он тебе нужен.

– Где?

– В восемьдесят третьем полицейском участке. Нет, извини, в восемьдесят седьмом.

– У него серьезные проблемы?

– Нет, просто отвечает на вопросы. Он должен был там быть в десять. Дать тебе адрес?

Он пожалел о том, что заговорил голосом Тома: можно было притвориться служащим гостиницы, приятелем Дикки, кем угодно, и сказать ей, что Дикки придет через несколько часов.

– Не-ет. Я подожду его, – упавшим голосом проговорила Мардж.

– Да вот же он! – воскликнул Том, будто и в самом деле нашел адрес. – Виа Перуджа, двадцать один. Ты знаешь, где это?

Том и сам не знал, но хотел отослать ее в сторону, противоположную «Америкэн экспресс», куда решил заглянуть до отъезда из города.

– Я не хочу никуда уходить, – сказала Мардж. – Если не возражаешь, я поднимусь и подожду с тобой.

– Видишь ли… – Он рассмеялся так, как мог смеяться только Том, и Мардж этот смех был хорошо знаком, – дело в том, что я с минуты на минуту поджидаю одного человека. У нас деловой разговор. Насчет работы. Хочешь верь, хочешь нет, но известный тебе Рипли пытается устроиться на работу.

– Вот как, – произнесла Мардж совершенно равнодушно. – А что Дикки? Почему ему нужно объясняться с полицейскими?

– Да просто потому, что они с Фредди в тот день немного выпили. Ты ведь читала газеты? В газетах раздуто в десять раз больше по сравнению с тем, что было на самом деле, а причина простая – у сыщиков нет никаких улик.

– И давно Дикки здесь живет?

– Здесь? Всего одну ночь. Я был на севере. Как только услышал про Фредди, сразу приехал в Рим, чтобы повидать Дикки. Если бы не полиция, ни за что бы его не нашел!

– Знаю! Я сама пошла в полицию, когда совсем отчаялась его найти! Я так волновалась, Том! Он мог бы мне позвонить или узнать у Джорджо, где я, или у кого-нибудь еще…

– Я страшно рад, что ты в городе, Мардж. Дикки до чертиков обрадуется, когда увидит тебя. Он тревожился по поводу того, что ты вообразишь себе после всех этих газетных публикаций.

– Правда? – недоверчиво произнесла Мардж, но, похоже, она была довольна.