Талисман

— Я слишком хорошо знаю Отуэлла, — продолжал Смоуки, — и если ты все же уйдешь, я не могу гарантировать, что ты не будешь иметь неприятностей с Землекопом. Для тебя это может закончиться по-разному. Ты отправишься домой или тебя пошлют собирать яблоки в общественном саду Оутли… О, я думаю, около сорока акров превосходных деревьев. Может, тебя побьют. Или… я слышал, что старина Землекоп неравнодушен к маленьким детям. Особенно к мальчикам.

Джек вспомнил огромный пенис. Его едва не стошнило. По коже пробежали мурашки.

— А здесь, если можно так выразиться, ты под моим кровом. Откуда ты знаешь, с кем можно столкнуться на улице? Может случиться, что ты покинешь Оутли без всяких проблем. А может, ты не успеешь выйти за дверь, а он тут как тут на своем «плимуте». Землекоп не слишком умен, но иногда ему помогает чутье. Или… или кто-нибудь может ему позвонить.

Лори вытерла руки, включила радио и принялась подпевать старой песенке про степного волка.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал Смоуки. — Оставайся здесь, Джек. Поработай до конца выходных. Затем я посажу тебя в грузовик и сам вывезу за черту города. Подумай — ты уйдешь отсюда в воскресенье в полдень, имея в кармане тридцать баксов, которых не было, когда ты пришел сюда. Ты уже не будешь считать Оутли мерзким и Богом забытым местом. Что ты на это скажешь?

Джек заглянул в эти карие глаза, полуприкрытые желтыми, с сетью кровеносных сосудов веками, посмотрел на эту широкую, вроде бы искреннюю улыбку, на два ряда вставных зубов. Он заметил даже с неприятным, пугающим чувством дежа вю, что муха снова сидит на верхушке его бумажной шляпы и намывает мохнатые лапки.

Он предположил: Смоуки знал, он знал, что все сказанное Апдайком — чистейшая ложь. К тому же хорошо продуманная. После работы в ранние часы утра субботы, а затем утра воскресенья Джек проспит по крайней мере часов до двух. Смоуки скажет, что не может сейчас никуда его отвезти, потому что Джек встал слишком поздно, а теперь он, Смоуки, очень занят. У него дела. У него посетители. И Джек не сможет уйти — не столько из-за того, что очень устанет после работы, сколько из-за того, что будет бояться, как бы Смоуки вдруг не потерял интереса к своим делам и посетителям и не позвонил своему другу Отуэллу Землекопу, чтобы сказать: «Он идет по Милл-роуд. Землекоп, старина, почему бы тебе не поймать его? Поймай и приезжай ко мне. Я угощу тебя пивом. Бесплатно. Только не блюй в моем туалете, пока не привезешь мальчишку».

Это один сценарий. Были и другие — каждый отличался от остальных в деталях, но суть оставалась прежней.

Смоуки Апдайк улыбнулся еще шире.

Глава 10 Элрой

1

Когда мне было шесть…

Дискотека, которая две прошлые ночи затихала к этому часу, сегодня ревела сотнями голосов, как будто все посетители решили хором встретить рассвет. Джек заметил, что два стола исчезли. Драчуны, послужившие причиной этому, были выставлены за дверь еще до начала его последней экспедиции в сортир. Теперь на вновь появившемся пустом пространстве танцевали люди.

— Гляди-ка, быстро, — сказал Смоуки Апдайк, когда Джек, пошатываясь, вошел в бар и поставил ящик с пивом в холодильную камеру. — Оставь его здесь и иди за этим чертовым «Будвайзером». Тебе следовало принести сначала его.

— Но Лори не говорила…

Резкая, горячая боль пронзила ногу — Смоуки наступил своим тяжелым сапогом на его кроссовку. Джек пронзительно вскрикнул. Слезы заструились по щекам.

— Заткнись, — тихо сказал Смоуки. — Лори не знает этих говнюков из «Шинголы». Их лучше не нервировать. Дуй за «Будвайзером»!

Джек, прихрамывая, вернулся в кладовую. Бар гудел от сигаретного дыма, шума и неровного, пьяного ритма «Дженни Велли бойз» (двое из них уже заметно пошатывались и спотыкались о ровную сцену). Нет, он не выдержит до закрытия. Он просто не в состоянии больше тут оставаться. Если Оутли была тюрьмой, а дискотека Апдайка — тюремной камерой, то сам Смоуки Апдайк — самый жестокий на свете тюремщик. Эта мысль доводила его до изнеможения.

Несмотря на то что Джек не знал, как могут выглядеть Долины в этом месте, и боялся этого, он все более и более склонялся к мысли, что зелье Спиди — единственно возможный выход из создавшегося положения. Он сделает глоток, перенесется туда, пройдет там милю — от силы две — на запад, сделает еще один глоток и снова очутится в Соединенных Штатах, достаточно далеко от этого ужасного места. Возможно, в Бушвилле или даже в Пембруке.

Когда мне было шесть, когда Джеку было шесть. Когда…

Джек поднял ящик с «Будвайзером», подошел к двери и пнул ее ногой… Высокий мускулистый ковбой с длинными руками, похожий на Рэндольфа Скотта, стоял в проеме и смотрел прямо на него.

— Привет, Джек! — сказал он, и Джек с неописуемым ужасом заметил, что его глазные яблоки желтые, как цыплячий пух. — Разве тебе никто не говорил, что ты должен вернуться? Или у тебя проблемы со слухом?