Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

Это Кристиан, наш коллега-кардиолог, ворвался к нам в операционную. Было одиннадцать часов утра. Мы только что закончили операцию на аортальном клапане, и сердце ребенка снова начинало сокращаться. Скоро оно заработает нормально и, если все пойдет как надо, мы сможем отключить аппарат искусственного кровообращения.

Я обернулся к Доминик, дежурному анестезиологу:

— До, нам отсюда никуда не деться полчаса минимум. Можно взять его в предоперационную?

— Да, второго ребенка еще не привезли. Он может подождать. Я позвоню в отделение, они подержат его в режиме ожидания.

Снова к Кристиану:

— Вес известен? А возраст?

— Они сказали — шесть месяцев.

Наконец, к перфузиологу Томиславу:

— Томи, готовь аппарат. Кто его знает, что там. Считай, восемь килограммов.

Я подозревал, что, если нам не удастся запустить сердце, придется обеспечить искусственное кровообращение. В первую очередь — чтобы поддержать жизнь, а еще — чтобы дать нам время. Время, чтобы решить, что еще можно сделать.

Своими сокращениями миокард дает энергию, которая обеспечивает циркуляцию крови во всем организме. Если желудочек — насос — теряет силу из-за инфаркта или в его клетках начинается фибрилляция — беспорядочный, асинхронный ритм, — кровообращение останавливается. Пламя в каждой клетке, в каждом органе больше не поддерживается и гаснет — с различной скоростью.

Массаж сердца — ритмичное сжатие его полостей — позволяет восстановить движение крови. Кровоток меньше обычного, но все же достаточен, чтобы поддерживать жизнь в организме в течение нескольких часов. Аппарат искусственного кровообращения восстанавливает нормальное кровообращение на более длительное время — несколько дней — до тех пор, пока не проявятся повреждения клеток крови, раздавленных роликами насоса. Искусственное сердце (самая распространенная конструкция которого сегодня — миниатюрная турбина) — самый совершенный аппарат. Он дорогой, довольно громоздкий, и его сложно имплантировать. Все же в строго определенных обстоятельствах он помогает обеспечить кровообращение в течение нескольких месяцев и даже лет. Трансплантация сердца остается самым изящным и эффективным способом заменить слабое сердце, правда, требующим постоянного лечения против реакции отторжения.

Погруженный в свои мысли, я снова склонился над операционным полем. Инстинктивно головы моего ближнего круга приблизились. Я пробормотал в маску:

— Хитенду, мы с Кристофом займемся новым случаем. Займи мое место и руководи нагрузкой на сердце. Если все будет хорошо, заканчивай операцию без меня.

— О’кей, босс.

— Вальтрауд, вызови на помощь операционную сестру. Скажи ей, чтобы срочно приготовила набор инструментов для ребенка весом восемь килограммов.

Дав указания, я снял перчатки и халат, выключил и снял налобную лампу и направился в предоперационную. Наш слух, натренированный на определенные шумы, уже различал вдалеке гул вертолета. Шум усиливался, затем стал монотонным: они сели.

Через несколько минут открылись двери лифта. Оттуда выдвинулась группа из трех человек с носилками. Один из врачей делал массаж сердца, другой равномерно сжимал маленький баллон, чтобы обеспечить вентиляцию легких, последний изощрялся как мог, направляя всю процессию с ее многочисленными принадлежностями — причем одни поддавались легко, другие сопротивлялись — в нашу сторону. Одна из медсестер, вышедшая их встречать, пилотировала их, как ведут самолет в аэропорту к месту стоянки, к нашей операционной.

Я увидел ребенка, когда носилки поравнялись со мной. Похоже, что ему действительно не больше шести месяцев. Несмотря на толчки в грудину, которые сотрясали все его существо, казалось, что он просто спит. Глаза закрыты, лицо спокойно. Но его лицо было мертвенно-бледным, со зловещим оттенком серого.