Там, где растет синий

Если бы комната смысла была обычной человеческой женщиной, она сейчас имела бы полное право выплюнуть его ко всем чертям из себя за то, что он испортил такой трогательный и красивый эпизод. Но, во-первых, чертей тут нигде не было наготове, во-вторых, комната была вполне учтива, несмотря на свою хроническую неорганическость: ей хватило выдержки не выплёвывать его, вместо этого она просто сжалась как в кулачок и надавила мужлану-сухарю на все болевые точки. Стратег поспешил убраться отсюда поскорей.

РАЗГОВОР С ДОКТОРОМ Толкование

Надо было действовать решительно, использовать все шансы, услышать все советы, и Сэвен пошёл к доктору по эмоциям, потому что никто больше не мог так красноречиво дурачиться, наводя на отличные рассуждения.

Фарул Допс сидел на обитаемом стуле и с деловым видом теребил кусочек халата или подлинного фрака – гладкой тканой оболочки, необходимой брону для чёткого ощущения своих форм. Доктор бросил на стратега нейтральный взгляд, подвигал очки по носу вверх-вниз и только потом стал говорить.

– Ты переживаешь маары на себе? – спросил он не спеша, как будто они были в психологическом кабинете.

– Да, сначала были навязчивые мысли, потом я стал на себе переживать, – исповедовался стратег, поправляя haoma компресс на лбу, который он только что соорудил из тиковой коры.

– Этого не должно происходить, говори ещё, – попросил Допс.

– Доктор, я испытал не один маар, но до сих пор не понятно до конца, как разговаривать с комнатой. Она как будто не понимает меня. Выдаёт какие-то куски ситуаций, из которых никакой морали не выжмешь, не то что выводы.

– С полу белковыми тяжело, у них там свои законы…

– Я чувствую, что мы не ошиблись с моим предназначением, я проверял через маары, мне просто что-то мешает или чего-то недостаёт..

– Ты стратег – запечатанный в разум. Ты пришёл в старой форме, чтобы проникнуть в новый организм, исследовать точки зрения нового всеобщего сознания, протащить их сюда и внести изменения. И только, когда всё изменится, само изменение пропадёт. Пока же у тебя всё наоборот – видимость изменения, но оно не работает.

– А почему так? Я же стараюсь, делаю всё…

– Ты переходная стадия, и ты интересен в этом смысле, потому что ты на границе человека и брона. Это тяжёлая данность, но гораздо хуже, если бы ты сюда не пришёл. Многие стратеги остаются там, творят разные вещи с приблизительным смыслом. В таком случае они – разрушители. И они мощнее, чем судьба или большие массы людей.

– А почему их не зовут?

– Их зовут. И они всегда знают, что их зовут. Но так как способности они путают с силой, так как они считают себя сильными личностями, которым необходимо воплотиться там до конца, то часто не приходят. В тебе тоже немного этой надменности осталось, вот комната и чувствует, наверное…

– Нет же, нет, я пришёл и хочу помочь. Про то, что формы не хватает, я согласен, но мне кажется, тут что-то ещё. Не может так быть, чтобы я разучился строить стратегии и видеть общее…

– Значит, совсем нет выводов?

– Очень мало, и все не те.

Допс отпил из фляжки, которая как обычно висела у него поясе, покрутил на пальце пучок волос на виске (что ему не очень-то и удалось), а затем деловым тоном сказал:

– Ничего не выводится, говоришь… А может, ты на драбинаты так реагируешь?!

– Драбинаты?

– Это древесные испарения, информационные миражи. Они иногда вторгаются в идеи, но броны уже давно научились определять их и выгонять из мысли.

– Но мне как понять, они это или нет?!

– А знаешь что, ты сходи к чудикам и посмотри, как они живут, у них там почти все драбинаты перерабатывают и выдают их за свои идеи, такой паразитизм…

– Как мне туда?

– По дороге к озеру будет чаща с западной стороны, найди в ней заросшую лавку. Там сидит чудик, они дежурят после каждой мадругады, мужчины, женщины – на кого попадёшь. Если заблудишься, спроси у кого-нибудь, где чудик сидит, тебе покажут.

– Хорошо.

Стратег встал и собрался выходить из дома.

Доктор тоже начал возиться с халатом, чтобы подняться, при этом бубнел:

– Так что бери, бери, Сэвен. На, бери…

– Доктор, но вы ничего мне не даёте, – остановился стратег. Фарул Допс так резко прекратил свою маленькую суету и посмотрел на Сэвена прямо ему в глаза.

– В толк бери!

Допс похлопал стратега по плечу и запыхтел по старинке.

– Ладно, иди, я просто пытаюсь тебя растормошить… На чудика посмотришь и прямиком к озеру, не тяни. Чувствую я, что скоро это выйдет из тебя, то, что мешает. Главное, не испугайся.

– Я постараюсь. Спасибо, доктор.

Доктор по эмоциям продолжил пыхтеть, а Сэвен пошёл по Паредем, встречая на пути древесные фигурные листья, красочные, как обёртки от конфет, фрукты, гиперлянды, выставку дикой монеты (камешки). Он шёл, а дорога вертелась, а вокруг была живость древесная, и ему непривычно было идти лесом в переносном смысле, но он шёл, развлекая себя пейзажными зарисовками.