Одним утром Иначим вернулся после солнечных ванн и увидел, что его домик готовят к перекатыванию. Он на дрожащих ногах вошёл в комнату, пристегнулся и начал ждать отправления. Вскоре покатили. Катили аккуратно, объезжая все неровности. Кровать тоже ехала по своему маршруту, она скользила вдоль стен, не меняя своего расположения в пространстве.
Когда дверь раскрылась, Иначим увидел, что это был уже другой домик, не похожий на первый, потому что там не было батонов, а вместо этого стояли какие-то длинные столы, накрытые простынями, и лампы были плоские, совсем не напоминали лампадки.
– Иначим, у тебя ещё недостаточно большое солнце, но мы решили, что тянуть нельзя, потому что ты начал думать, а это может сильно повлиять на качество продукта, поэтому твоё солнце родится уже сегодня.
– Как это родится? Оно мне нужно во мне. Не хочу, чтобы рождалось!
– Неужели тебе не хочется посмотреть на него со стороны?
– Но как же тогда я буду сильным, если солнце будет вне меня?!
– Ты станешь очень сильным после операции и сможешь осуществить всё, о чем мечтал. Как и обещал тебе мистер Биш… Иначим успокоился.
– Я ему верю, он помог. Давайте операцию.
…Потом он проснулся в широкой постели, вокруг него сияла роскошеством комната, вверху виднелся фресковый потолок, сбоку рисовались шёлковые ткани диванов, над окном сборились тяжёлые редкие занавески в пол, а в окне жил океан.
– Что за чёрт, – вырвалось у него.
– Хорошо снова уметь ругаться, да?! – раздалось сбоку.
Иначем повернул голову и увидел в другом конце комнаты мистера Биша собственной персоной. Он сидел в кресле, спокойный деловитый, и он не мило, но вот как говорил:
– Я всегда встречаюсь с вернувшимися из Сормана и сам принимаю решение о том, можно ли отпускать человека в нормальную жизнь. Знаешь, не все ведь выдерживают: кто-то хочет бежать в полицию от неожиданности, кто-то нападает на меня… Но мне кажется, ты отреагируешь правильно, ты же получил приз за адекватность, а я в людях не ошибаюсь.
– Что же там происходило? – надавил Иначим.
– Сколько нетерпения, а ведь теперь ты другого уровня человек. Теперь ты мой партнер, и как партнеру я хочу показать тебе плод наших общих стараний – солнце, которое в тебе выросло.
Биш достал из кармана коробочку с золотыми защёлками, сдвинул замок – и открылось: так все увидели, что там внутри лежал камень ясно-жёлтого цвета.
– Это амарель, он намного дороже алмаза, потому что никто не знает, откуда он берётся, а люди ведь больше всего на свете любят всё загадочное. Они придумали, что этот камень – кусочки солнца, и отваливают огромные суммы, чтобы этот кусочек иметь при себе… Конечно, с солнца амарель не падал и с луны тоже, у него более редкая история: это первый камень, который растёт в человеке. Мы применяем особую технику выращивания, настолько совершенную, что наш сосуд, несмотря на то, что ему наносится некоторый вред, остаётся в живых, – объяснил Биш.
– Какой вред? – поинтересовался Иначим.
– Так как мы добавляем человеческому организму ещё один орган,
Иначем очень медленно выходил из шокового состояния, но перспектива сумочки ускорила этот процесс. Биш продолжал:
– Я снял тебе номер в отеле, чтобы ты мог немного восстановиться после операции, потом купишь себе дом или дома по вкусу. Вот в этом конверте все бумаги из банка, где у тебя счет, этого должно хватить на ближайшую жизнь, потому что карма кармой, но деньги всё же – лучшая профилактика дырявой манипуры.
Мужчина в кресле выговорился и терпеливо ждал комментария к его рассказу. Иначим сначала сидел болванкой – озадачен был, но потом встал с постели, оправился и сказал бодро:
– Мистер Биш, спасибо вам, вы великий человек. И человек ли? Вы больше!
Иначим кинулся ему в ноги.
– Ну хватит, хватит, – бурчал Биш.
– Спасибо вам, спасибо…
– На здоровье. Поздравляю с новой жизнью, сынок.
Биш потрепал живорожденного неофита по волосам, потом попрощался, махнул сияющим циферблатом и вышел из комнаты. А Иначим припал ещё раз к креслу в божественном экстазе, и, не выходя из него, рукой дотянулся до конверта, очень медленно расставил бумажные створки и увидел там деньги наличные и ещё какие-то документы. И он заглянул в эти документы, а там везде были его имена…
Иначим засмеялся и свернулся от радости в журавля.
Теперь ему открылась истинная природа вечности.
ПЕРЕСОЛЕННЫЕ