Там, где русалки вплетают в воду лунный свет (СИ)

Вся океанская толща обрушилась на детектива и девушку.

КАК? ОНИ? ЭТО? СДЕЛАЮТ?

Слова темноволосого ирландца, ненавистника англичан, звенели в ушах, лезвиями располосовывая сердце.

Поражённые, Холмс и Хупер не сразу осознали, что их толкнули навстречу друг другу, заставили выпить из золотистой чаши нечто с устричным привкусом, а затем с развратными советами и хохотом направили к заполненному кружевной мыльной пеной ложе, по краям которого били искусственные гейзеры, отчего ложе больше всего напоминало пушистый фонтан.

Подходя к пенному ложе среди гейзеров, Шерлок лихорадочно соображал, как бы выкрутиться из крайне поганого положения, в котором они оказались. Слой чешуи на ногах, хоть и был тонок, не давал коже дышать, к тому же в пещере становилось душно и жарко. Кобальтово-серые уступы скал поплыли перед глазами детектива, кожа уже откровенно пылала. Холмс в испуге оглянулся на Молли – взор девушки неестественно ярко блестит, а в зрачках можно было запросто утонуть. В этот момент Шерлок с ужасом почувствовал, как скручивается низ живота и наливается свинцовым вожделением.

Поздно. Бежать уже поздно… В питьё, которое они с девушкой отхлебнули из чаши, подмешали афродизиак. Проклятые кельты!

Приближаясь к Хупер, сыщик ненавидел себя за то, что делал, и то, что ещё сделает. Глядя на полуобнажённое красивое женское тело с мягкими округлостями, Шерлок, сгорая от неотвратимой похоти, впервые в жизни ощутил себя Мужчиной из плоти и потребностей, и кровь с глухим рёвом в ушах твердила ему это слово.

В глазах Молли плескалось то же первобытное чувство. Чахоточный румянец стыда и страсти кипел на щеках. Стыд душил девушку потому, что она испытывала бы желание и без афродизиака, но никогда бы не посмела признаться в этом. Закусив губу, Хупер решилась отдаться второму чувству, наплевав на первое. Молли погладила гладкую подтянутую грудь Шерлока, царапнула бока и спустилась на покрытые перламутровой чешуёй ягодицы, с силой прихватив их. Холмс рывком притянул девушку к себе, жадно лаская её молочно-опаловое тело, вцепился в волосы, оттягивая назад её голову, и впился губами во вздымающуюся грудь. Задыхающаяся Хупер теснее прильнула к детективу, приобнимая его сверкающей медовой чешуёй ногой. Шерлок обвёл горячим языком выгнувшуюся шею и буквально заглотил ртом заострённую ушную раковину. Ненависти к самому себе как ни бывало. Разумный холодный сыщик исчез – сейчас в пещере находился зверь, охваченный беспощадным пламенем.

Молли, не выдержав, громко застонала, толкнула Шерлока в грудь, опрокидывая в пену, и оседлала его бедра. Каждое движение, каждая дикая ласка казалась недостаточной, хотелось резче и быстрее. Быстрее избавиться от нестерпимого жара, выпустить его в вулканическом взрыве и освободиться. Хупер с силой стискивала коленями бока детектива, рывками приподнимаясь и опускаясь, закатывая глаза от неизведанного доселе наслаждения. Холмс сжимал тонкими пальцами талию девушки и подавался навстречу, обливаясь потом, судорожно хватая воздух пересохшим горлом. Молли впивалась ногтями в покрытый редкими тёмными волосками торс мужчины, оставляя кровавые полосы на его теле и в собственном сердце.

Столбы жемчужных мыльных пузырей щедрыми порциями взметались из пола, обволакивая любовников молочной пеленой из переливающихся радугой плёнок, создавая иллюзию приватности. Бьющие каждые несколько секунд гейзеры развевали волосы Молли, словно морские водоросли, отчего девушка походила на рождённую из пены Венеру. Ноги любовников переплетались, так что золотисто-медовая чешуя плавно переходила в перламутрово-лазурную, напоминая причудливый панцирь волшебного существа. Пушистая, с горьковатым привкусом, пенная завеса отливала жемчужно-розовым и голубым, окутывая мягкой нереальной дымкой пульсирующую волнами, сверкающую медово-лазурным, огненную химеру с двумя буйными головами. Заглядывая в тёмные пучины своей души, любовники переплавили клокочущее в груди блаженство в умопомрачительный оргазм.

Вдруг пещеру огласил чей-то взволнованный крик. В мгновенно поднявшейся суматохе с трудом пришедшие в себя Шерлок с Молли не сразу различили слова «Шторм!» и «Спасайся!».

– Что происходит? – хрипло спросил сыщик, снимая с себя девушку.

– Убегайте! – истерично прокричал золотоволосый ирландец. – Сейчас здесь всё затопит! Буря идёт!

Вернувшая в сознание Молли в ужасе оглянулась – ещё недавно казавшаяся твердыней искусственная пещера сотрясалась от мощных ударов волн, а откуда-то сверху доносился рокот разгневанного океана.

ШТОРМ – ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ МЕРРОУ!

Обитель безнадёжных романтиков рушилась, буря грозила лишить их самих жизни, если не поторопятся убраться, и в головах обезумевших людей звенела такая же безумная мысль: «любимая богиня Дану их прокляла и с грозными раскатами хохота обрекла на смерть».