Там, где русалки вплетают в воду лунный свет (СИ)

– Да, конечно, мистер Демпси, – поспешно ответил смазливый паренёк. – Номер для новобрачных на втором этаже.

– Надеюсь, что это комнаты с видом, – Шерлок фамильярно обнял мгновенно онемевшую Молли за талию, тесно прижал к себе и, не отводя от неё влюблённого взгляда, добавил: – Мы с женой всё же иногда собираемся вылезать из постели, хорошо бы, чтоб вид из окон был красивый.

– Понимаю, – со скабрезной улыбкой протянул консьерж. – Не сомневайтесь – это лучший номер в отеле.

Поднимаясь по лестнице, Холмс продолжил изображать ненасытного влюблённого под любопытными взглядами немногочисленных постояльцев. Однако войдя в номер, он сразу отпустил взволнованную девушку и стал самим собой, никак не объяснив подобного поведения. Увидев комнату изнутри, Хупер вздохнула с облегчением: две отдельные кровати, - значит, ей не придётся пережить ещё одно унижение, прогони её Шерлок спать на диван.

Обстановка номера оказалась без излишеств, если не сказать спартанская: белые отштукатуренные стены, светлый паркет, льняные занавески с фиалками на окнах, две тумбочки и маленький шкаф. Немного угнетали портреты святых на стенах, сверлящие гостей осуждающими взглядами. Владельцы отеля явно лукавили – единственным украшением номера для новобрачных был тот самый широкий балкон с цветами, выходящий на оживлённую улочку, а в остальном убранство номера удовлетворяло определению не «лучший номер в отеле», а, скорее, «обычный, но дороже».

Шерлок в считанные минуты распаковал и разложил свои вещи, в то время как Молли успела лишь привести себя в относительный порядок с дороги. Когда девушка выходила из крохотной ванной, детектив уже скрывался за дверью, бросив напоследок лишь краткое: «Вернусь к вечеру». Расправившись, наконец, с одеждой и другими принадлежностями, Хупер опустилась на хрустящее белоснежное покрывало своей кровати. Перспектива совместного путешествия с Холмсом обернулась вовсе не такой радужной, какой казалась патологоанатому вначале. Детектив использовал её в качестве прикрытия и сразу же по приезде оставил одну. Однотонная штукатурка стен и грозные лики святых вскоре начали действовать Молли на нервы, и она решила не сидеть в одиночестве, а спуститься в столовую, тем более, что желудок уже стал напоминать о своей пустоте.

В небольшой столовой царила та же уютная основательность, что и холле: отделка соломенных и бежевых оттенков, стол и стулья из светлого дерева и лампы в круглых плафонах, оживляющие мягким освещением пасмурный день. В углу на плетёном стуле устроился дородный мужчина в деловом костюме, отгородившись от всех утренней газетой. На диване сидела женщина, отчитывавшая пятилетнего сына за какую-то шалость, а возле окна в кресле дремала старушка в муслиновом платье.

Молли с наслаждением проглотила сытный ланч, состоящий из картофельных оладий, жареной сёмги, шоколадного чизкейка и кофе. Настроение сразу повысилось, а тревожные мысли отошли на второй план. Доедая десерт, девушка заметила, что старуха, до этого дремавшая у окна, поднялась из пушистого палевого кресла и направилась к ней.

– Можно, деточка, я присоединюсь? – кряхтящим голосом спросила постоялица, отодвигая соседний стул.

– Конечно, – добродушно кивнула Молли.

– Ох, слава богу, а то в этом отеле и поболтать не с кем. Вы ведь не против моей компании? Меня зовут Абигейл Маклин.

– Молли… Дэмпси.

Пока девушка наслаждалась чизкейком, муслиновая старушка, оказавшаяся коренной ирландкой, с радостью болтала, найдя пустые уши. Хупер благосклонно слушала о мнении женщины относительно обслуживания отеля, о прихотливой погоде, о её покойном муже и взрослых детях. Но когда Абигейл затронула тему местных легенд, Молли решила извлечь из их беседы пользу, как бы невзначай натолкнув постоялицу на разговор о русалках.

– Ну, наш край богат мифами о мерроу, душенька, – повествовала старушка. – Рассказывают, что мерроу – неземные красавицы с бледной кожей и длинными волосами. А вот мужчины-русалки уродливы, с поросячьими глазками, большими зубами и красными орлиными носами. Совсем как мой Ричард, когда был навеселе, упокой, Господь, его душу. Поэтому-то водяные девы часто ищут связи со смертными мужчинами. Когда я жила в графстве Керри - было это лет двадцать назад, - семья О’Флаэрти по соседству заявляла, что прапрабабкой их была морская фейри с блестящей чешуёй. Они, конечно же, врали, но дочка у О’Флаэрти была дивной красоты.

Молли, затаив дыхание, уставилась на сморщенное, как печёное яблоко, лицо постоялицы и внимательно слушала. Абигейл тем временем продолжила: