Танец с Фредом Астером

Джослин кинулся вон из комнаты, не выпуская газету из рук. Урсула встала и последовала за ним. На три секунды они оказались в коридоре одни. Не говоря ни слова, она наморщила нос и быстро сунула ему в руку бумажку. «Силасу», – прочел он. Кивнул, и они разошлись, она пошла обратно в столовую, он к входной двери. Одним прыжком его опередила Черити.

– Это ко мне! – запыхавшись, выпалила она.

Поправив перед зеркалом шляпку, пощипав себе щеки и отдышавшись, она виновато улыбнулась Джослину и вышла.

Джослин сунул бумажку в карман. Он отнесет ее Силасу в сад и постучится в соседний дом. Плевать на завтрак.

Урсула вернулась на свое место за столом. Ее короткой отлучки никто не заметил. Слава богу, в центре внимания оставалась Манхэттен.

– Надо было мне поблагодарить Артемисию, – говорила она. – Старуха здорово замяла тему. Ладно, девочки, мне пора…

– Эй-эй-эй! – Эчика удержала ее за юбку. – Думаешь так и свалить, негодяйка? Ну-ка сядь.

– Да, рассказывай! – потребовала Урсула как ни в чём не бывало, будто и не покидала своего места.

– Эй! – вдруг воскликнула Шик.

Она стояла у эркерного окна, выходившего на улицу, и подсматривала в щелку между занавесками.

– Это вовсе не тот прыщавый с боен!

– О ком ты? Брось, Манхэттен нам сейчас…

– Ухажер Черити. Этот даже очень видный малый.

Встали только Урсула и Эчика. Урсуле в основном нужен был предлог, чтобы пройти мимо окна в сад. Но они успели лишь мельком увидеть Черити, удаляющуюся под ручку с авантажного вида фигурой в шляпе, из-под которой выбивались медно-рыжие кудри, да маленькую собачку, которая бегала вокруг с таким упоением, будто над улицей кружили бабочки.

– Собачка, по-моему, симпатичнее, – заявила Урсула. – А его глаза мне не нравятся.

– Мы же их не видели.

– Тем более.

– Нет, он тоже душка. Напоминает этого нового актера… Ну как его, у которого четыре улыбки в одной? Берт Манчестер… Ланкастер! Эй-эй, мы про тебя не забыли! Выкладывай как на духу. Что за фокус, каким чудом скромная жительница пансиона оказалась на первой полосе под руку с нефтяным королем?

– Глотни кофейку за труды, Манхэттен, – подбодрила ее Пейдж. – А где Джо?

– В саду, – сказала Урсула. Ее взгляд исподволь перемещался с окна на чашку, с чашки на подруг. – Увлечен беседой о секаторе и поливальном шланге с сыном Истер Уитти и племянником Хэдли.

– Если я не вылечу отсюда через одиннадцать минут, упущу городской экспресс, – мрачно предупредила Хэдли. – И, наверно, работу. Так что поторопись, Манхэттен.

– Какую работу? – поинтересовалась Манхэттен.

– Потом. Не увиливай. Говори.

Манхэттен сглотнула. Уклониться? Нет, они вцепились мертвой хваткой. Ее величеству Скрытнице ничего не остается, как расколоться. Но. Но. Она выдаст им минимум миниморум, ровно столько, чтобы утолить их любопытство. Не больше.

Чтобы задобрить их, она призналась для начала, что действительно работает костюмершей на спектакле «Доброй ночи, Бассингтон».

– Мне не предлагали другого шоу, – солгала она. – А работать надо.

– Ты отлично танцуешь, не бросай это. Лучше хоть задрипанное шоу, чем никакого.

– От кого я это слышу? – удивилась Пейдж.

Хэдли уклончиво пожала плечами и уткнулась в чашку.

Манхэттен приступила к изложению событий в хронологическом порядке, расцвечивая их множеством несущественных деталей, которые могли – она надеялась – заполнить белые пятна. «Плимут». Шофер. Хильда с «Ист Кост Ньюс» и ее гламурное радио. Вон Кросби в роли мальчика для битья. Рекламный хорал. Встреча с мисс Пш-ш-пш-ш Келли и ее инсектицидной бомбой (тут Пейдж ахнула). Далее – храпящий впотьмах пожарный. Любезный блондин и стаканчик кофе. Демонстранты, транспаранты, появление Дидо, фотографы, полиция, повальное бегство, атака охранников, снова мисс Пш-ш-пш-ш Келли на пожарной лестнице, кофе и «Орео», возвращение в такси…

Разумеется, ни слова о родстве со Стайнером. Разумеется, ни слова о Скотте.

– Твой Стайнер, похоже, увяз по маковку, – заключила Шик.

– Он не мой Стайнер, – мягко возразила Манхэттен. – Он мой патрон.

– Это не делает его менее привлекательным. Не последовать ли нам всем твоему примеру? – мечтательно сказала Эчика. – Пойти в маникюрши к Генри Фонда?

– В массажистки к Мелвину Дугласу… В камеристки к Таллуле… Нет, к Таллуле не надо, – спохватилась Шик. – Я буду ее затмевать!

– Жан-Пьер Омон сыграет главную роль в спектакле «Мое имя Аквилон» в Лицейском театре, – насмешливо сообщила Пейдж. – Наймись штопать его трико. Может быть, тоже окажешься на первой полосе?

– Она не умеет шить, – сказала Хэдли. – Ладно, мне пора. До вечера, девочки.

Она привела Огдена из сада, отмыла ему под краном руки и лицо. Это оказалось непросто, потому что Огден поймал майского жука и не хотел ни отпустить его, ни утопить. Она опустошила спичечный коробок, который стал жуку домиком. Огден остался очень доволен. Хэдли поднялась взять чистый свитер, чтобы переодеть его в метро.

На экспресс она, конечно, опоздала.

Но, по правде говоря, виноват был не Огден. И не майский жук.

* * *

Две руки закрыли ей глаза.

– Ты не пришла на мамбо, злодейка.