Танец с Фредом Астером

– Вы почти так же талантливы, как старый добрый Чарльз! Но миссис Чандлер не такая, – возразил он. – Всё что угодно, только не… гм, крыша хижины. Она держит свою библиотеку, как держала бы ресторан. Каждая книга – лакомство, а читатель – гость, о котором она заботится и которого помнит. Она похожа на Кэрол Ломбард, вам бы понравилось, я уверен.

Шик с сожалением увидела, как улыбка медленно сошла с его лица, сменившись привычной печалью и меланхоличным молчанием.

– Я хочу есть, – сказала она.

– Здесь ничего нет. Я собирался выйти в закусочную.

– Давайте выйдем.

На 9-й авеню уже кокетничала весна, расцветив ночь нежными бликами. Шик продела руку под локоть Уайти. Не доходя до вывески «Уолгринс» ее привлекли огни стеклянной маркизы.

– Мне хочется шампанского. How about you? По моей теории, бокал шампанского делает светлее любой момент жизни.

Она почувствовала, как напряглась его рука. Ему совсем не хотелось продлить вечер… Но она догадывалась, что над ним довлеет долг вежливости. Он не мог снова бросить ее одну.

И он повел ее в освещенный холл уютного отеля «Литтл Карлтон». Молоденькая цветочница в тесном магазинчике перевязывала атласными лентами букетики нарциссов.

– Не только шампанское годится, чтобы скрасить жизнь, – сказала Шик, стараясь придать голосу шаловливые нотки. – Цветы…

Она выбрала три орхидеи на обтянутом бархатом стерженьке. Цветочница хотела приколоть их к ее лацкану, но Шик повернулась к Уайти.

– Приколите сами.

Она с удовлетворением отметила, что у него нет привычки к таким действиям; ей пришлось немного ему помочь. Потом они решили присесть в уголке холла, а не в баре, потому что ей до безумия понравилась яркая расцветка широких кресел. Он заказал бокал шампанского и пиво.

– Вы не выпьете шампанского?

(Со мной? – разочарованно додумала она).

– Не очень его люблю.

Неужели у нее с ним всегда всё будет невпопад?

– И никогда не пьете?

– Никогда, с тех пор как…

За самую красивую девушку в этом поезде. За выпавшую мне удачу ее встретить. За счастье ужинать с ней вдвоем…

Наше с вами первое шампанское. И вместе. Загадаем желание?

– …уже давно, – просто закончил он.

Принесли бокал, легкий, золотистый, воздушный, на серебряном подносе, с кружочками апельсина.

– За нашу встречу, – сказала она, шестым чувством догадавшись, но слишком поздно, что этих слов, вероятно, произносить не стоило.

– За гадкую девчонку, за вас, – шепнула ей непроницаемая голубизна его глаз. – За балованное дитя, которое вы из себя строите.

Она отпила шипучий глоток.

В холл вошла пара лет по тридцать и направилась к стойке портье. На молодой женщине был костюм цвета лаванды, белая шляпка и белые перчатки, спутник любовно обнимал ее за талию. Шик впилась в нее взглядом, внезапно и абсурдно завистливым.

– У вас остались свободные номера? – спросил молодой человек.

– Вы бронировали?

– Нет. Видите ли, этот заезд в Нью-Йорк не был запланирован…

– Могу предложить вам номер окнами в сад. Далеко от улицы, тихо и спокойно. Будьте добры, напишите ваши имена и адрес.

– Эта красавица стала миссис Герберт Гольдман только три дня назад, – сообщил молодой человек, горделиво приосанившись, и взял бланк. – Мы поженились в Миннесоте.

– Мои поздравления.

Несколько секунд портье смотрел, как он пишет.

– Простите, одну минутку, – вдруг сказал он вежливо. – Я, кажется, вспомнил… Надо проверить…

Как только он скрылся в помещении за стойкой, Шик ощутила напряжение… Она повернулась к Уайти.

Тот, забыв про пиво, смотрел в какую-то точку на двери, за которую ушел портье. Казалось, он кого-то выслеживал. Молодожены вопросительно переглянулись. Через некоторое время портье вернулся.

– Видите ли, я искренне сожалею, но наш последний номер, который я считал свободным, был, увы, забронирован сегодня днем. Мой коллега забыл отметить это в книге.

Пара снова переглянулась. Молодой человек покраснел, нахмурился. Он открыл было рот, но жена удержала его, накрыв его руку своей, и успокоила движением век. Оба молча повернулись и вышли. Ни «спасибо», ни «до свидания» не последовало ни с той ни с другой стороны.

– Ваш коллега допустил профессиональный промах! – воскликнул Уайти, резко оттолкнув свой стакан. – Он нанесет ущерб репутации вашего заведения.

– Совершенно верно, увы, – невозмутимо кивнул портье. – Я же сказал, что мы сожалеем.

Шик ничего не понимала, но чувствовала, предчувствовала… Уайти встал, бросил на стол банкноту и потащил ее за локоть прочь. От хватки его твердой, как сталь, руки было почти больно.

– Что случилось? – недоуменно воскликнула девушка, остановившись под навесом. – Только не кусайте меня! – добавила она, наполовину смеясь, наполовину и впрямь испугавшись. – Я знаю, что я аппетитнее того портье.

Проходивший мимо мужчина задел их тяжелым коммивояжерским чемоданом.

– Спешка до добра не доводит, – извинился он. – Я ехал весь день. Четыреста пятьдесят миль… Хочу одного – залечь в ванну!