Танец с ректором. Тайны магической академии

Я не отреагировала, продолжая с печалью вглядываться в лицо старого друга. Только благодаря этому и увидела те преображения, случившиеся с ним всего за несколько мгновений.

Помрачнел взгляд, медленно опустились ниже брови, сжались в тонкую полоску губы и дёрнулись желваки на щеках, пока Экерт поворачивал голову и переводил убийственный взгляд с меня на архимага.

– Лорд Армейд, – столь же ледяное, с отчётливо прорывающимся звоном… ненависти?

Да, точно, это была именно она – ненависть. В голосе, в глазах, в позе и отчётливо читающемся желании убить. Просто убить. За что?

– Если вы пришли в себя, мы возьмём показания, – ректор, без сомнений, тоже видел всё, что происходит с Экертом, но пожелал сделать вид, что ничего не заметил.

А мне неудержимо сильно захотелось попросить Ренара просканировать моего друга и поискать на нём магическое воздействие… потому что такой ненависти я у него не видела никогда. Ни разу за все те года, что мы знакомы.

Но промолчала. Втянула губы в рот и промолчала. Вдруг это не воздействие? Вдруг Экерт в самом деле искренне ненавидит Ренара? За что? Не знаю, но нужно обязательно это выяснить. Обязательно.

– Разумеется, – выдавил глава городских стражей, не разжимая зубов.

Бросил на меня последний не читаемый взгляд, по-военному чётко развернулся на месте и направился к успевшим отойти, чтобы разговору не мешать, вампирам, держа спину неестественно прямой.

– Кажется, что-то случилось, – прошептала я едва слышно, только для Ренара, оставшегося стоять рядом.

– Полагаешь? – взбешённая издевка поразила.

– Да, – выдохнула, решив, что мне просто показалось и я неверно поняла эмоции Армейда, – я Экерта много лет знаю, но таким злым вижу впервые.

Вместо того, чтобы прислушаться к моим словам, архимаг неожиданно спросил, едва сдерживаясь:

– И при каких же обстоятельствах случилось ваше знакомство? Давай, Лия, расскажи. Мне до безумия интересно услышать!

Вздрогнула я как-то против своей воли. Помедлила несколько секунд, затем всем телом повернулась к Ренару, подняла голову, встретилась с ним взглядом. Он, видя мою реакцию, мгновенно пожалел о вопросе и тоне, его раскаяние было хорошо видно.

Внутри меня что-то задрожало, грозя сломаться в любое мгновение, и только эта почти болезненная дрожь заставила открыть рот.

– Экерт спас мне жизнь, – тяжёлые, оставившие неизлечимые раны на моём сердце события давно минувших лет морской волной обрушились на тщательно выстраиваемую стену моего самообладания. Но она выдержала, у неё выбора не было. – Я дружила с его братом, и когда Эверн умер, Экерт решил, что теперь несёт за меня ответственность. Ваш намёк и ваше обвинение…

– Лия, – искренне извиняющееся, – я не то…

– Лорд Армейд, – я тоже перебивать умею, но, перебив, так и не решила, что дальше говорить.

Поэтому промолчала, чувствуя, как дрожат ноги и как старые воспоминания собираются вместе в волны куда больше и страшнее, раз за разом падающие на меня с высоты.

Есть раны, которые не залечить, как бы ты ни старался.

Есть раны, которые будут кровоточить всю жизнь от малейшего воспоминания. И запрятать себя подальше не дадут, будут предательски всплывать в самый неподходящий момент.

Есть раны, с которыми нужно научиться просто жить… я не научилась.

Лихо развернувшись, бросилась к выходу с такой скоростью, что не сразу поняла, как вышла за пределы полога, неизвестно когда укрывшего нас с Ренаром. Но вышла и мгновенно оказалась под десятками глаз.

Представляю, что эти все, с Армейдом работающие, обо мне сейчас думали. Стояла с ним под одним пологом, а теперь убегаю – бледная, дрожащая и в слезах. Наверняка решат, что я безответно влюблённая дурочка, которую только что отвергли… ну и плевать. Мне сейчас вообще на всё наплевать было, одно волновало – как бы сдержаться и не расплакаться. И тем более не хотелось показывать слёзы при всех этих людях.

Не помню, как наткнулась на дверь, но ударивший в лицо холодный ночной воздух остудил мгновенно. Отойдя от здания склада на несколько шагов, я остановилась и тяжело задышала, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

Успокойся, Лия. Тебе нужно научить себя жить дальше. Нужно научиться вспоминать не с болью, а с радостью и благодарностью за то, что вы были знакомы. Люди уходят, с этим, к несчастью, ничего нельзя сделать. Многие пытались, ещё большее количество людей страстно этого желало, желает и будет желать. Но жизнь сурова и безжалостна. Она забирает у нас хороших людей… а потом даёт других.

Тихие, несмелые шаги за спиной послышались через несколько минут, когда глубокое дыхание и самовнушение помогли и я почти успокоилась.

Шмыгнула носом, поборола желание вытереть глаза – я же в перчатках, и прямо так, со слезами, медленно обернулась, уверенная в том, кого увижу за спиной.

Уверенность не подвела.

– Мне очень жаль, – искренне произнёс Ренар, протягивая мне идеально чистый белоснежный платочек.

– Мне тоже, – не соврала ни словом.

Взяла платок, промокнула глаза, убирая слёзы, и несмело вернула предмет хозяину.