Таня Гроттер и кольца Четырёх Стихий (СИ)

— Ничего ты мне не должна, Таня, — проворчал бывший некромаг, растирая ладонью её плечо. — В последние годы на Алтае я выжил только благодаря тебе, и тебе это известно. Я не любил тебя тогда, но ты, твои друзья, то, как ты живёшь, было мне интересно — достаточно интересно, чтоб каждый раз возвращаться к котлу. А для того, чтоб вернуться к нему, мне просто нужно было прожить ещё один день, — просто объяснил он.

Бейбарсов пошевелился, собираясь оставить Таню и проверить, как обстоит ситуация под сводами остальной галереи: затишье длилось уже слишком долго, что не могло не настораживать. Разбитая и накрученная по самое не хочу ведьма мгновенно отозвалась на это движение и прежде, чем смогла себя остановить, обеими руками удержала Глеба за свитер и порывисто обняла его, уткнувшись свезенным веснушчатым носом в шею.

— Таня?.. — голос Глеба стал очень мягким.

— Останься.

Он улыбнулся ведьме в волосы и сомкнул вокруг неё руки — сначала легонько, словно проверяя, не рискует ли получить за это «Фронтисом» в нос, как она недавно обещала, а потом сильнее, прижав к себе. Когда он наклонил голову, зарыв лицо в её волосы, его тёплая шершавая щека скользнула по гладкой холодной щеке девушки, и та инстинктивно прижалась к ней.

— Не понимаю, — пробормотала Таня Глебу в плечо. — Зачем Ростовой кольцо Персефоны? Оно «разбужено», у него уже есть хозяйка, а значит, Наташу оно слушаться не будет, и ей должно быть об этом прекрасно известно.

Бейбарсов, отстранившись настолько, чтоб посмотреть на неё, скептически изогнул рассеченную бровь и ответил вопросом на вопрос:

— А за что Чума-дель-Торт чуть не прикончила тебя на первом курсе?

Таня поморщилась.

— Она хотела отнять у меня Талисман Четырёх Стихий. А он был ей нужен, чтоб...

Далёкое эхо нового, колоссальной силы удара где-то в подземельях и звонкого резонанса меди волной прокатилось по залу одновременно с тем, как Гроттер успела договорить:

— …открыть Жуткие Ворота!

Таня охнула.

Ну конечно! Её отец, Леопольд Гроттер, создал Талисман Четырёх Стихий в качестве аналога Колец, так было сказано в книге об артефактах. А значит, свойствами они обладали теми же самыми.

Всё было так просто. Наташа Ростова не хотела Кольца в свою коллекцию артефактов и не мечтала присовокупить их силу к своей магии. Её не заботило, покроется этот мир льдом или нет, и сколько человек умрет, если это произойдёт, потому что она не намерена была давать им никаких шансов вообще. Она делала то, чего хотела, к чему стремилась неудержимая, льющаяся через край сила внутри неё — магический дар, полученный от Алтайской некромагини, наконец снова собравшийся воедино в одном теле, и полностью его себе подчинивший. А Алтайская старуха — Хозяйка, Марья, как бы её не звали, — хотела того же, чего всегда хотела её обожаемая Чума.

Наташа Ростова собиралась открыть Жуткие Ворота, а ключи от них были прямо перед ней. Один — на маленьком постаменте в центре зала, другой — в Танином кармане.

Две ярко-алые искры раскололи камень над головами Тани и Глеба и, осыпав их фонтаном гранитных крошек, врезались в пол в паре сантиметров от них. Громкий, с нотками иронии окрик служащего Канцелярии огласил:

— Перерыв объявляю закрытым! Раз, два, пять — кто не спрятался, я не виноват! — демонстрируя широкие познания в области детской лопухоидной литературы, хохотнул он, сопровождая свои слова вторым проклятием.

Ответом на него были сразу три, одновременно сорвавшиеся с колец магов, искры: зелёная — Танина, алая — Глеба, и синяя — некромагическая, возникшая в месте, где спустя мгновение появилась сама Ростова, тут же молча отправившая в Таню сдвоенную голубую искру. Ведьма бросилась на пол, за спасительную глыбу камня, утаскивая за собой и Глеба. А в следующую секунду тот уже схватил её за локоть и, вскочив на ноги, одновременно с лжемагфицером ринулся к кольцу. Отколотый кусок стены, за которым они всё это время укрывались, развеялся прахом за их спинами, а некромагиня раздосадовано закричала.

====== Глава 16. Конец начал ======

Любовь — кипение в крови, вихрей зов

Она не знает страха, смотрит властно

Любовь — огонь и молнии и гнев

Бороться с ней и спорить с ней опасно.

(с) Лопе Де Вега, «Собака на сене»