Танковое жало

– А я что, помешал? Вы меня даже не заметили. И еще я вам помог лошадь остановить!

– Заметил, – отрезал разведчик. – Я еще в грузовике понял, что это ты ногами по дну долбишь.

– Да там так качало, – пожаловался Баро. – Чуть все кости себе не переломал. Лошадь лучше, чем грузовик.

– Вот что, – сурово сказал разведчик. – Немедленно берешь лошадь и на ней двигаешься назад. Все, это приказ. Раз надел форму, то будь добр вести себя по уставу. Исполнять приказы командира без споров.

– Вы мне слово офицера давали, что меня никто не обманет. – Смуглая мордашка побледнела, а в черных глазах появились слезы. – А сами обманули, бросили, пока я спал, и ушли. Я думал, мы товарищи, я ведь раненого привез и вам помог сейчас. Не могу я без вас вернуться, вы без меня пропадете. Вы же здесь ничего не знаете, а я тут всю войну живу. Не гоните меня, Шубин, я не уйду. Даже если ругать будете, все равно буду помогать. Потому что вы добрый и все для меня сделали. А я все сделаю для вас.

Глеб не знал, ругаться ему или просто молча уйти, оставив ребенка одного в лесу. Как бы хорошо он ни относился к Баро, но сейчас он был прежде всего фронтовым разведчиком на боевом задании.

– Я тут все знаю, все деревни! И тропинки знаю, проходы, лес! – частил мальчишка, а потом упрямо яростно выкрикнул: – Не уйду никуда, так и знайте. Я с вами в разведку пойду, хоть бейте, хоть гоните. Так и знайте, я вам помогать дальше буду!

– Тише! – одернул его Глеб. Он и сам уже понял, что находится в безвыходной ситуации. Цыганенок пойдет за ним следом, отправить его домой невозможно, поэтому лучше хотя бы держать его при себе. Да и передвигаться по лесу на территории боевых действий ребенку сейчас тоже опасно.

Глеб нахмурился:

– Так идти тебе нельзя, слишком приметно. Придется переодеться, понял? И ты будешь слушать каждое мое слово, выполнять любой приказ.

Баро с радостью кивнул в ответ:

– Даю честное цыганское слово!

Обещание свое мальчик сдержал: не издал ни звука, когда Шубин соорудил ему юбку и платок из куска мешковины с телеги, превратив в черноглазую девчушку; только поджал недовольно губы от вынужденной маскировки в девчачий наряд; по приказу разведчика безропотно сел на передок и принялся ловко управлять лошадью. Сам же Шубин натянул форму мертвого фельдфебеля и уселся на телеге, разложив перед собой документы, которые нашел в карманах убитых фрицев. Он вчитался в строки – связисты везли оборудование в совхоз «Ударник», поэтому можно беспрепятственно прокатиться по всем населенным пунктам и рассмотреть в каждом внимательно, что происходит во вражеском узле обороны. Если остановят на пропускном пункте, то скажет, что заблудился, а возницу в телегу взял в качестве проводника. Хорошая версия, с ней можно смело начинать операцию.

Так они и поступили, лошадь бодрым шагом под ласковые понукания Баро довезла их до Знаменского. Здесь все грузовики, что они видели на дороге, сгрудились в огромную колонну, вдоль которой с проверкой документов сновали офицеры и постовые. Шубин сунул было одному из охранников пропускного пункта на въезде в село документы Юргена Коха, фельдфебеля отделения связи 6/012, но тот лишь покосился на бумажки и махнул рукой – проезжай, не до тебя.

Хотя сам фельдфебель Кох не торопился проезжать пропускной пункт, он ткнул в спину своего возницу, крикнул на ломаном русском:

– Штоп, штилл, тура. Глупый дефка, полекче.

Мужчина сладко потянулся на телеге, как после сна, и неловко выкарабкался на землю, обратился к стоящим на перекуре солдатам уже на немецком:

– Эй, парни, обменяю папиросу на консерву.

– Что-то дороговато, – недовольно отозвался конопатый юнец, правда, полез все же в свою котомку.

Его сосед заметил:

– Если жрать нечего, зачем еще тащить местную девчонку? Русские ужасные проглоты, вечно клянчат еду.

Глеб Шубин заметил, как дернулся на своем месте Баро. «Только держись, ничем не выдай себя», – про себя умолял он мальчика, который хорошо понимал немецкую речь. Вслух небрежно бросил:

– Буду я еще кормить ее. Сдохнет – не жалко, пускай управляет лошадью, пока не упала, я хоть отоспался за дорогу. Третьи сутки ползем до пункта назначения, все запасы кончились еще вчера. Все потому, что паек сократили до каких-то крох. Вот раньше кормили сытно, а теперь совсем не то. Да и этот дурацкий юг, здесь должны хорошо расти овощи и фрукты, а у местных взять нечего. Пустые погреба, никаких животных. Если бы не тащить эти железки, то пустил бы уже глупую кобылу на отбивные. Вы, наверное, недавно здесь, еще не успели оголодать. – Он кивнул на туго набитые рюкзаки молодых солдат.

Те доверчиво вступили с ним в беседу:

– Прибыли неделю назад через Польшу.

– Что, совсем плохо тут с провизией? А где размещают, казармы теплые?